– Ты дома, – еле волоча языком, неразборчиво мямлит Льюис. – Принеси воды.

– Пошел ты! – Выплевываю в ответ, прирастая к полу. – Надеюсь, утром у тебя будет болеть каждая косточка.

– Си-и-и-и, —растягивает он, с горем пополам вытягивает ноги и готовится отключиться в любую секунду.

Противно даже приближаться к нему из-за невыносимого аромата спиртного. Меня тошнит и стараюсь не дышать, прикрыв нос тыльной стороной ладони. Я смотрю на человека, в которого когда-то влюбилась и не нахожу ничего общего с тем, кого вижу сегодня. Это совершенно другой парень. Потерянный и лишенный светлого будущего, к которому так отчаянно стремлюсь. Но хуже всего то, что Селена права: Льюис тащит меня за собой.

Катастрофа.

Моя жизнь как локомотив: на полном ходу несется к обрыву.

Я попрыгиваю от неожиданности, когда замечаю Льюиса в отражении. Его помятый вид не вызывает сочувствие, как и глаза, в которых сияет раскаяние, но не могу отрицать, что немного удивлена отсутствием фразы: «Ты все еще тут?». День за днем во мне все меньше милосердия. Возможно, именно это и нужно. Я должна дойти до точки невозврата. Всему есть предел – и мой не за горами, ведь без труда вспыхиваю по щелчку пальцев, тогда как раньше на многое смотрела сквозь пальцы и мирилась с определенными проступками.

– Детка, мне жаль… – осевшим голосом произносит Льюис.

Покачав головой, разрываю зрительный контакт и перекидываю рюкзак через плечо.

– Я не стану мириться с твоим дерьмом.

– И куда ты пошла? – Он заслоняет проход, не позволяя покинуть ванную комнату.

Делаю шаг назад, чтобы не дышать перегаром. Не уверена, что Льюис потрудился почистить зубы. Его мотивировала одна цель: застать меня, прежде чем уйду, чтобы узнать, куда и к кому. Я чувствую, как сжимается ошейник, шипы которого впиваются в кожу, но все еще не могу разорвать оковы.

– Куда ты идешь? – Повторяет он, расставив руки по дверным откосам.

– Ты не потрудился сказать, где был, – холодно напоминаю я. – За вчерашний день ты не удосужился даже позвонить или написать. Тебя не интересовало, где я, с чего бы заинтересовало сейчас?

В глубине синевы вспыхивает недобрый блеск. Храбрая часть меня расправляет плечи и, вооружившись смелостью, ждет очередное дерьмо, а вторая настораживается и робеет от страха, опасаясь повторить вчерашний эпизод. Не знаю, какое из «я» проявит себя в тот или иной момент, но внешне стараюсь оставаться непоколебимой. Мне жизненно необходимо убраться отсюда на какое-то время. В конце концов, когда тебя ежедневно болтает туда-сюда как в консервной банке, не остается сил на борьбу.

– Меня уже ждут, – говоря это, по спине бежит холодок, но стараюсь не сломаться под тяжелым взглядом.

Льюис склоняет голову набок.

– Рэй?

– Нет. – Я вру, и то, с какой уверенностью делаю это, немного пугает. Я, кажется, окончательно выжила из ума в тот момент, когда отдала предпочтение Рэю, хотя удобней думать, что действую ради себя. – Но даже если он, что ты сделаешь? Запрешь двери и окна, посадив на цепь? Думаешь, я буду покладистой зверушкой и не уйду?

– Я никогда не посажу тебя на цепь! – Рычит Льюис, словно не понимает, что именно это уже сделал. – Ты меняешься, когда общаешься с ним!

– О боже, ты действительно считаешь, что причина в нем? Тебе легче считать виноватым постороннего человека, нежели согласиться с тем, что она – в тебе?

– Я ничего не сделал!

– Ты прав. Ты ничего не сделал.

К собственному удивлению, отталкиваю Льюиса и успеваю покинуть ванную комнату до того, как он снова заслонит проход. Еще немного в стенах дома – и поедет крыша. Меня словно лишают кислорода. Я должна настоять на своем во что бы то ни стало. Должна вырваться из клетки, в которую по дурости села и с мечтательной улыбкой на губах заперла своими же руками, вручив Льюису ключи.