– Она имеет какую-то ценность? – уточнил свой вопрос Кельн, посматривая на задумчивую Рай.

– Обыкновенная деревянная шкатулка, – пожала плечами Хольга. – Внутри обита синим бархатом, правда он уже поистерся от времени.

– А символы на крышке? – спросила Рай. – Они уникальные?

– Не думаю, что в них есть что-то необычное, – пожала плечами Хольга.

Дом ее находился недалеко от трактира. Он был приземистым, камень порос темным мхом, практически пряча дом внутри себя. Одно из окон было выбито, стекла лежали на земле. В разбитом окне трепыхались светлые занавески.

– Это так он проник? – осматривал окно Кельн.

– Да, среди ночи раздался звон, а потом он. Весь темный, большой, с большим ножищем.

– А муж где был? – Рай прошла в дом вслед за хозяйкой.

– Да все там же, только, наверное, на тот момент еще внутри трактира.

– Нам стоит с ним поговорить, – переглянулись Кельн и Рай.

– Не получится, – махнула рукой Хольга. – Эта дрянь подколодная ни черта не вспомнит.

– Уверены? – Рай снова запоминала ругательства.

– Да, вот там под столом, под полом и лежала шкатулка. Я сама доставала, сама в руки вора отдавала, у меня дочь маленькая, хотел без матери оставить, – рыдала женщина.

Рай осматривала комнату, искала знаки присутствия постороннего. Комната была еще меньше, чем комната Кельна. Печь в углу, рядом стол, под столом вскрытая ниша. Справа от стола разбитое окно. Напротив дверка в небольшую комнатку с детской кроватью. Напротив печи кровать взрослых. Такое стесненное жилище Рай видела впервые и старалась не подавать об этом вида. Она надеялась, что вор что-то обронил, как часто бывало в загадках отца. Но ничего не находилось. Осмотревшись, Кельн и Рай успокоили Хольгу и вышли на улицу.

– Что думаешь? – спросила Рай, когда дом Хольги остался за спиной.

– Обычное воровство, – пожал плечами Кельн. – Завтра пройдем по скупщикам.

– Почему завтра?

– Сегодня он притаится, подождет, – знающий, как обстоят дела в столице, ответил Кельн. – Либо вечером, либо с утра поймет, что стража его не ищет и пойдет сдавать. Там-то мы его и вычислим.

– Значит, до завтра? – сморщила нос Рай, не желая возвращаться домой.

– У тебя, кажется, сегодня по расписанию ужин, – Кельн кивнул на руки Рай.

– Тьма, – не сдержалась она, полностью об этом позабыв.

– Беги, рабыня любви, – хохотнул Кельн.

– Сам ты рабыня любви, – буркнула Рай. – Я рабыня временных обстоятельств.

Рай ускорила шаг до трактира. Там застала спящего кучера. Еле растолкав мужчину, она залезла в карету. Стуча колесами по мостовой, карета тронулась в путь. Выглядывая в окошко, Рай ругалась на саму себя, видя, как опускается сумрак на город.

– Можно быстрее? – крикнула она кучеру.

– На всех порах, – откликнулся он.

***

Дом горел огнями. Вылезая из кареты, Рай отметила, что другой кареты рядом не стоит. Значит, лорд Деймонд Тогнан еще не прибыл. Она быстро зашла в дом, пробежала тихо в свою комнату. Платье оказалось грязное по подолу. Цокнув, Рай достала из гардероба новое платье, еле дотягиваясь, расстегнула крючки верхнего платья, спуская его вниз. Перешагнула скомканное платье, поднимая с кровати новое.

В дверь постучали. Рай замерла, шагов она не слышала.

– Кера, заходи, – крикнула она, удивляясь ее тихой поступи.

Дверь отворилась, на пороге стоял лорд Деймонд Тогнан. Сердце пропустило удар. Рай прижала к себе платье, пытаясь спрятаться за ним.

– Что вы тут делаете? – на выдохе спросила она. – Выйдите немедленно!

– Вам помочь? – лорд Деймонд прошел внутрь, закрывая за собой дверь.

– Нет, – отступила Рай, чувствуя, как в воздухе появляется напряжение.