Габриэль замолчал и стал наблюдать за Принцем и Арабеллой, шедшими по амфитеатру. По их голосам – притворно насмешливому у Принца и нежно-печальному у Арабеллы – Габриэль понял, что речь идет о предстоящей женитьбе Принца.

– Да, Белла, я сражаюсь. Но это ведь естественно. Если бы тебя пытались утопить, ты бы стала сражаться?

– Принц, никто тебя не пытается утопить.

Принц распахнул объятия и заключил в них Габриэля.

– Мой дорогой Габриэль. Вижу, дела у тебя идут отлично. И погода чудесная.

Принц поднял взгляд к лазоревому небу, и Габриэль отметил, что оно и вправду было исключительным.

– Хочешь, я приведу Ральфа с верфей? Он поможет тебе со сценой, и с декорациями, и с подсобным помещением.

– Честно говоря, Принц, я буду больше рад, если ты приведешь ко мне человека, у которого есть змеи.

– Змеи? – Принц засмеялся. – Змеи-то тебе зачем? Тебя уже утомила неминуемо грядущая слава?

Габриэля злила привычка Принца смеяться надо всем, чего он не понимал, и Габриэль решил сменить тему.

– О чем вы говорили на пути вниз? Я слышал, ты на что-то жаловалась, Арабелла.

– Она же постоянно жалуется.

Принц привлек к себе Арабеллу и поцеловал ее, но это Арабеллу не смягчило.

– Габриэль, поговори хоть ты с Принцем. Приближается день его свадьбы, и он делает все, чтобы ее расстроить. Родители невесты уже начали сомневаться.

– К сожалению, нет. – Принц поджал губы.

Габриэль хотел утешить Арабеллу и совершенно не мог подобрать слов. Единственное, что он знал твердо, – это то, что все капризы Принца не стоят и одной складки на ее челе.

– Арабелла, не волнуйся. Принц боится утратить свою необузданную свободу. Чем ближе свадьба, тем больше он паникует. Фронт пройдет, и небо опять разъяснится.

– Эй, Принц!

Наверху амфитеатра появилась тощая фигура Конрада – дрянного приятеля Принца. Несмотря на богатую одежду и туго набитый кошелек, Конрад всегда был похож на побитую собаку. Габриэль его терпеть не мог. Принц был рад Конраду, как лучу света, потому что его появление прерывало разговор о свадьбе.

– Что тебе, Конрад?

– Ты нужен на верфях! – гаркнул Конрад.

– Слава Богу, что не у портного, – прошептал Принц и резво побежал вверх по ступенькам. – Габриэль, я поговорю с Ральфом. А если увижу какую-нибудь змею, тоже зевать не буду!

Когда Принц и Арабелла были помладше, Принц любил стращать сестренку историями про ужасы, происходящие на верфях. Он смеялся до слез, видя, как Арабелла пугается, и только заметив, что она уже дрожит от страха под одеялом, прекращал рассказывать небылицы и говорил Арабелле, что он все это придумал.

Однажды Принц выдумал огромного крокодила, который вылез из воды и лег поперек улицы так, что своим хвостом он упирался в стену дома на одной стороне улицы, а зубами щелкал у дверей дома на другой. Всех маленьких оборванцев, пробегавших мимо, он ловил и проглатывал.

Барольд, отец Принца и Арабеллы, был человеком практичным. Он не боялся марать руки в грязи и иметь дело с бедными и полными праведного негодования рабочими на верфях, которые его ненавидели. На Барольда работали плотники, столяры, ювелиры, гончары и кузнецы как на верфях, так и в прекрасно оборудованных мастерских в богатой части города.

Так же практично Барольд относился к воспитанию своих детей. Он никогда не запрещал им ничего, кроме того, что делать было никак нельзя, и никогда не велел им делать ничего, кроме того, чего никак нельзя было не делать. С удовлетворением Барольд видел, что сможет со временем передать все свои дела Принцу. Предприимчивый, деятельный, беспринципный, Принц унаследовал все необходимые качества для дельца. Но не женить его на дочке торговца крупным скотом было никак нельзя, и в этом отношении Барольд был непреклонен. Его доводило до белого каления упрямство Принца.