Не дождавшись ответа, он отвязал верёвку. Течение помогло.

Мальчик греб, пока пот не пропитал рубаху. Мы остановились у судна, укрытого скалой.

Пиратское.

Верёвочная лестница упала с борта. Желудок сжался.

Ведагор полез первым. Демьян велел мне.

Я закусила губу, хватаясь за верёвку липкими руками. Ноги дрожали.

Не смотри вниз.

Не высоты боялась – падения и морских глубин.

Сердце стучало ровно, но сильно.

Я достигла палубы, конечности – как прокисшее молоко. Ведагор грубо втащил меня. Я пошатнулась, цепляясь за перила.

Демьян перемахнул борт в ореоле тайн. Качка кружила голову.

Мальчик взлетел на палубу. Крик у штурвала. Пираты – грязные, не как красавцы с Муксалмы – суетились.

– Куда плывём? – голос хрипел грубее пиратского.

Демьян стряхнул морскую воду.

– В безопасное место.

Я бросила усталый взгляд.

Боги и их загадки.

Сила или проклятье – никогда не говорить правду? Всё – в тайне.

Может, он молчал при пиратах. Они везли из Асии, но не к цели. Любопытство разгоралось.

Паруса поймали ветер. Мы отплыли.

Я схватилась за перила, глядя на Асию. Столица сияла, как мрамор, холм – гладкий, как масло.

Я вспомнила, как впервые увидела Асию с Милой, украденные с острова. Желудок сжался не от лодки, а от её красок.

Каждый дом – свой цвет, под богов. Улочки вились, рынков не видно.

Взгляд упал на пустые руки. Без Милы.

Она должна быть здесь.

Мы начали вместе, должны были закончить. Она предала, но я бросила её. Боль жгла, превращаясь в ядовитую злость.

Я жалкая.

Надо было вырубить Каспара, утащить её. А я оставила её Мору.

Демьян подошёл сзади. Его тепло грело, как рассвет – лёд.

Я таяла. Рыдала.

– Я бросила её, – шепнула я, слёзы катились. – Оставила.

Асия растворялась в тенях. Судно мчалось.

Демьян коснулся талии, успокаивая. Я закрыла глаза.

– Каспар приведёт её.

Я ахнула, глядя на сияющий город и гору.

Тишина сковала.

– Надеюсь, поймёшь, почему скрыл Каспара, – шепнул он в волосы. Капюшон сдуло. – Его преданность – мне.

Я повернулась, лицо – фарфор, готовый разбиться.

– Что?

Его глаза несли печаль. Золотые крапинки сулили беду.

– Каспар хотел привести тебя ко мне, – сказал он.

– Нет, – покачала я головой. – Он вёз к Мору. Сказал…

– Что? Что изменил курс, когда судно Мора присоединилось?

Он вытер слёзы с моей челюсти.

– Каспару и Ведагору велели схватить тебя, – сказал он. – Я знал о поглотителе на острове, но не знал, кто. Ты раскрылась перед воронами.

Я вспомнила их над нами с Каспаром. Звёзды отпугнули, но не далеко.

– Каспар должен был доставить тебя ко мне, – его лицо исказилось. – Его верность Мору истекла в годовщину моего изгнания. Победивший бог наследует всё. Мор унаследовал Каспара, когда меня изгнали два века назад, и Ведагора – убив мою мать.

Я глянула на Ведагора, сидящего на ступени. Он не слышал, но печаль выдавала мысли о создательнице.

Зимцерла. Любовь Мора, мать Демьяна, богиня второго поколения.

– Ведагор служил Мору, зная, что тот убил его создательницу, – сказал Демьян. – Без выбора. Он вступил в союз со мной, чтобы ударить Мора – забрать тебя.

– Два века с твоего изгнания и убийства твоей матери, – я пыталась понять. – А Каспар и Ведагор остались с Мором?

– Да. Я был в тени. Они следили за ним, пока я не нашёл тебя. Через воронов я велел Каспару притворяться преданным Мору, пока не найдёт поглотителя. Слухи о твоей силе дошли с Муксалмы. Отрок помнил, как в детстве деревенская девочка украла его силу.

Я качалась с судном. Онемение сковывало.

– Каспар нашёл меня, хотел везти к тебе, – шептала я. – Но изменил курс…

Вспомнила.

«Приближается судно. Красные паруса, княже», – хрипел отрок.