И вот теперь она стояла, держа меня за руку и улыбаясь мне, после того как я попытался насыпать соль на ее раны. Я смотрел, как уголки ее губ приподнимались, когда ее рука нежно сжималась на моей. Злобная, едкая часть меня хотела посадить ее на следующий же самолет до Флориды и никогда больше о ней не вспоминать. Она хотела ненавидеть ее, потому что, возможно, мне теперь только это и удавалось делать как следует.

Но, черт побери, я не мог ее ненавидеть.

Никогда не мог.

– Ради Сэма, – сказал я, наконец-то делая шаг назад и надеясь, что она не услышала, как жалостливо надломился мой голос. – Ты можешь остаться ради Сэма.

Ворча, я прошел через кухню, огибая игрушечные машинки и лего, и бросил ключи на стол. Эсмеральда вручную давила картошку для пюре, в то время как Челси сидела на полу смежной комнаты с Джереми и читала ему книгу.

На миг я завис, вспомнив, как она делала то же самое с Сэмом семь лет назад. Сэму тогда было столько же, сколько теперь Джереми. Они даже читали ту же самую картонную книжку, «Волшебный дракон Пых», которую Девон подарил Сэму на его первый день рождения. Девон сказал мне, что не знал, что подарить, но на обложке был дракон, а драконы – чертовски круты.

Челси оживленно читала слова нараспев, понизив голос к печальному концу стихотворения – той части, где говорилось, что Пых утратил всю свою храбрость.

Джереми выпятил нижнюю губу, встревоженно накрыв глаза ладошками.

– Мне не нравится эта часть, мисс Челси. Она такая грустная.

Мисс Челси.

Я вздохнул. Прошла неделя с тех пор, как я согласился позволить Челси помогать мне с мальчиками. Она забронировала комнату в местной гостинице длительного проживания, в каких-то двух милях от моего дома. Она приходила по утрам, чтобы помочь Сэму и Кейдену собраться в школу, и оставалась с Джереми в течение дня. Она водила моего младшенького на занятия в библиотеку и на тибол[7], а затем проводила время с Сэмом и Кейденом, помогая им с домашкой после школы.

Челси очень легко сошлась с мальчиками, и они ее просто обожали. Я уже заметил, что Сэм стал чаще улыбаться, а Кейден начал вылезать из своей раковины. Джереми ходил за ней хвостиком, словно щеночек.

Я же, с другой стороны, держался подальше. Я на регулярной основе отыскивал поводы уходить из дома: провести время в спортзале, сходить на деловую встречу, выпить в баре.

По большей части выпить в баре.

У Челси имелась невероятная способность пробираться мне под кожу всего одним невинным взглядом в мою сторону, и это меня тревожило. Я не был готов ей открываться. Я не был готов опускать свой щит.

И я уж точно не был готов вовлекать ее в свое жалкое расследование смерти Бет.

Челси словно почувствовала, что я смотрел на нее, и в тот же миг подняла на меня глаза, ее прелестное личико озарила ослепительная улыбка. Я ощутил, что мое холодное сердце начало размораживаться, поэтому уткнулся взглядом в пол, возвращая свое сердце в морозилку, туда, где ему и место.

В тот день она убедила меня отправиться в студию звукозаписи, но, едва заехав на парковку, я тут же развернулся и вместо того провел последние четыре часа в баре.

– Как прошло? – спросила Челси, поднимаясь на ноги и приглаживая свои длинные волосы.

Я безразлично пожал плечами, перебирая стопку писем на столе.

Челси встала рядом со мной, скрестив руки на груди.

– От тебя пахнет выпивкой.

Эсмеральда повернула голову в нашу сторону, помешивая картошку. Я шмыгнул носом, бросая пачку конвертов на стол.

– Я буду в своей комнате. – Я почувствовал, что она идет за мной, когда зашел за угол и потащился вверх по лестнице. Покачав головой, я прибавил через плечо: – Мне не нужна нянька, Комбс.