Моргана хорошо помнит этот солнечный день, когда Кайджел раскачивал её качели, слушая наивные детские рассуждения. Эйдан сидел под деревом и наслаждался книгой, а она то и дело просила брата подтолкнуть качели сильнее, чтобы можно было подлететь к самому небу, расправив руки, как крылья. Кайджел напоминал ей прекратить и держаться крепче, но Моргана не могла. И вновь отпускала веревку, чтобы ощутить себя птицей, летящей навстречу свободе. Тогда рассуждения о свободе были лишь детской болтовнёй. Моргана даже не представляла, что в один из дней она будет вынуждена выбираться из поместья, которое называла домом, и бежать во враждебный мир, не зная о нём совершенно ничего.

Теперь же она больше похожа на маленькую пташку, которую заперли в клетке. Она просторная, но от того не перестаёт быть тюрьмой. Лорд Кеннет считает правильным держать её на своём корабле, пусть и без кандалов, однако, всё же в заключение, и теперь за ней присматривают несколько доверенных лиц. Ей запрещено спускаться в трюм, разрешено гулять только по палубе, но Моргана уже давно не подчиняется приказам.

О`Райли пересекает небольшую каюту от одного угла до другого, смахивает ладонью пыль с комода. Открывает ящики. В общем-то, делает всё, лишь бы как-то занять время в ожидании, когда солнце, наконец, заснёт до следующего дня. Ей нужно выбраться на свой корабль, но делать этого сейчас точно не стоит. Слишком светло, а потом может быть уже поздно. И всё же пока она предаётся воспоминаниям.

То был тёплый день. И в том дне всё было прекрасно, кроме сказанных Кайджелом слов:

– Все и каждый захотят ограничить твою свободу, Морриган, – тон брата был серьёзным. О`Райли тогда ещё не понимала почему. – Будет тяжело. Нам всем будет тяжело, но тебе особенно.

Он чуть придержал качели, прежде чем сильнее их толкнуть.

– Но ты будешь сильной.

Возможно, Кайджел знал уже тогда больше, чем кто-либо остальные. И может даже предвидел свою собственную смерть, потому что всё, что он говорил потом было немного печальным и грустным. Это уже сейчас Моргана знает, что иногда люди могут чувствовать свою смерть, а ведь тогда она и подумать не могла, что всё изменится. Да и откуда же в голове десятилетней девочки зародиться мыслям о переменах.

Кайджел умер только через два года, но уже в тот день он сказал:

– Если будет выбор, выбирай всегда себя.

Моргана выдыхает, качает головой, недовольно хмыкнув. В комоде перед ней все ящики пусты, только в одном из них пылится накладная на персидский ковёр. Должно быть, этот предмет мебели изначально стоял в каюте Кеннета, хотя утверждать это О`Райли не может.

Закрыв ящик, капитан пиратов отходит к окну. Глухой иллюминатор даже не подцепить ножом, чтобы вынуть и пролезть в него. А, значит, придётся придумать что-нибудь ещё.

***

– Благоприятный ветер, сэр. Скоро прибудем в порт. По моим скромным подсчётам, всего лишь через пару часов, – произносит мистер Спаркс – высокий, отнюдь не худощавый мужчина с проседью на висках и кончике хвоста, перевязанного чёрной лентой. Он указывает ладонью в сторону земли, показавшейся около трех часов назад.

– Вот как? Что же, это приятно слышать, – Лорд Кеннет сухо улыбается, садясь за специально приготовленный для него стол.

Прекрасное солнечное утро заставило нескольких солдат вытащить на палубу резную мебель, чтобы лорд Ост-Индской Торговой Компании в полной мере мог насладиться своим положением почти короля морей, а, возможно, в недалёком будущем и целого мира.

Кеннет придирчиво оценивает представленные на подносе, удерживаемом Спарксом, сорта чая. Бентлей любит выбор, старательно выискивает тот самый вкус, который подходит под окружение. Богатство даёт возможность наслаждаться изобилием. Цветочный чай из красных цветов гибискуса и суданской розы не очень популярен в Англии, своим кисловатым привкусом оправдывает звание чая для любителей с изощренным и изысканным вкусов