Вениамин Ростиславович оказался в обычном медицинском кабинете, имевшем разве что лишний стол, очевидно для удобства выловленных из нескончаемого потока желающих получить заветную справку пациентов, перед которыми раскладывали листы с тестовыми заданиями. Он был придвинут своей лицевой стороной вплотную к лицевой стороне того другого, за которым председательствовал собственно сам врач. Получалось, что пациент и психиатр сидели лицом друг к другу так, что можно было легко заглядывать в «глаза напротив – калейдоскоп огней», скорее, правда, зеркало души по текущей ситуации. Надо признать откровенно: Вениамину Ростиславовичу было не до какой-либо иронии – он испытывал глубокое волнение в связи с явной неуверенностью в исходе предстоящего мероприятия. Ходил на байдарках по Индийскому океану – не волновался; встречался в Южно-Китайском море с косяком акульих плавников, разрезавших соседние волны по курсу следования, – не волновался; провожал в юности нравившихся девушек по проулкам тёмных и безлюдных поздними вечерами городских рабочих окраин – не волновался; спасал тонувшую в Ионическом море жену после опрокидывания прогулочной лодки с туристами – не волновался; сдавал в университете курс «Политическая экономии социализма» требовательному от длительной неустроенности личного быта преподавателю – не волновался; догонял по рельсам и запрыгивал в последний вагон набравшего ход нужного ему позарез поезда дальнего следования – не волновался; делал предложение о замужестве своей любимой девушке в присутствии её родителей – не волновался; отбивался от двух подвыпивших качков в кожаных куртках, пристававших на ночной улице к молодой женщине, – не волновался; делал унизительную и садистскую гастроскопию, против которой протестовало всё его сильное тело, – не волновался. А попал на обычное тестирование – колотило так, будто намертво прилип руками к включённому отбойному молотку. Не из-за страха страшного (да его бы не испугали даже тёмные воды Коцита, он бы их просто резвенько переплыл, и всё, отправившись дальше по своим делам) – из-за бессилия, из-за зависимости от решения его собственной судьбы абсолютно посторонних ему людей, которые могли его исключительно казнить или миловать по своей воле или, что ещё хуже, прихоти, поставив не там, где нужно для него, запятую в известной сказочной фразе: «Казнить нельзя помиловать». Может быть, этот влитый заподлицо в кресло не выспался ночью из-за шума у соседей наверху, или переживает, что бестолковый ребёнок вчера не сделал уроки и непременно получит сегодня пару (в школьные времена Вени в таких случаях делали характерный жест рукой, имитируя бросок баскетбольного мяча точно в кольцо, и говорили голосом известного диктора на стадионе: «Сергей Белов – два очка»), или испытывает мучительную головную боль от похмелья, а возможно… да полно у людей причин, которые, как острая приправа желудок, раздражают с утра на работе неказённую нервную систему. Тут ещё возбуждённый сверх меры пациент, который к тому же в ходячую горку пепла «молньей внутренней сожжён» и который, как псих, желающий непременно оправдаться, доказать свою исключительную нормальность или ненормальную исключительность. Поди разбери их, нормальных психов. Одного взгляда было достаточно опытному психиатру, чтобы сразу понять, что Вениамин Ростиславович того, с пламенным приветом. Вон оно – как трясёт несчастного кондрашка. Видать, с нервами и в правду существует проблема.

– С вами всё в порядке? Как себя чувствуете? Нормально? – риторически поинтересовался служитель Эскулапа и добавил буднично: – Не надо так сильно волноваться, дело-то нам с вами предстоит житейское и к тому же много времени не займёт, если успокоитесь и сможете сосредоточиться на заданиях. Они не сложные для нормальных.