Глава 1: Новый Статус. Взгляды Гарема.

Хюррем медленно открыла глаза. Солнце еще не поднялось полностью, но первые лучи пробивались сквозь высокие, узкие окна. Она лежала на мягких подушках, укрытая тонким одеялом из шелка. Ощущение роскоши было непривычным, почти нереальным после недель пути и ночей на жесткой койке в общих покоях.

Память о прошлой ночи нахлынула волной. Лицо Султана Сулеймана – не суровое и далекое, как на официальных церемониях, а уставшее, задумчивое, освещенное мягким светом светильников. Его голос, его слова, его смех – да, он смеялся, слушая ее еще неуклюжие, но искренние рассказы о ее мире. Ощущение его силы, его внимания. Она осмелилась быть собой, и это сработало. Он видел в ней не просто тело, а человека. И это было… опьяняюще.

Рядом никого не было. Султан, должно быть, уже ушел по своим делам. Дверь тихо открылась, и в комнату неслышно вошел пожилой белый евнух. Тот самый, что привел ее сюда прошлой ночью. Его лицо было бесстрастным, как всегда.

– Хюррем-хатун, – произнес он низким голосом. – Время подниматься. Вас ожидают.

Хюррем кивнула. "Хюррем-хатун". Не просто Хюррем, не ачеми, а Хюррем, к имени которой добавилось почтительное обращение "хатун". Маленькое изменение, но оно говорило о многом.

Она поднялась с кровати, чувствуя легкую дрожь в коленях – то ли от пережитого, то ли от предвкушения. Евнух провел ее к другой двери. Она ожидала, что ее вернут в покои ачеми. Но он открыл дверь в коридор, который она видела вчера, ведущий глубже в Гарем.

Шагая за ним, Хюррем чувствовала, как напряжение нарастает. Коридоры еще были полупусты, но попадавшиеся навстречу служанки и евнухи останавливались, их глаза расширялись. Шепот следовал за ней, как тень.

"Это она?" "Рыжая?" "Говорят, Султан провел с ней всю ночь…"

Она держала голову прямо, как ее учили, но периферийным зрением видела эти взгляды. Они были полны любопытства, осуждения, и, что самое страшное, зависти. Теперь она не просто одна из многих. Она была отмечена. И эта отметка делала ее мишенью.

Ее привели не в классную комнату или рабочее помещение, а к небольшой, но уютной комнате. Дверь открылась, и она увидела внутри знакомое лицо – Гюльнихаль.

Гюльнихаль стояла у окна, ее лицо было бледным, а глаза покрасневшими от слез. Увидев Хюррем, она ахнула и низко поклонилась.

– Хюррем-хатун! – выдохнула она.

– Гюльнихаль? – Хюррем была удивлена.

Белый евнух, который привел ее, произнес: – Гюльнихаль отныне назначена вашей личной служанкой, Хюррем-хатун. Госпожа Азизе распорядилась подготовить эту комнату для вас. Это ваши покои.

Шок. Радость. Тревога. Все смешалось в душе Хюррем. У нее теперь своя комната. Своя служанка. И эта служанка – Гюльнихаль, единственная душа, которая проявила к ней хоть какую-то доброту в первые дни плена.

Евнух, выполнив свою миссию, откланялся. Хюррем вошла в комнату. Она была проста, но чиста и опрятна. Кровать, сундук, маленький столик, ковер на полу. Это был целый мир по сравнению с общими спальнями.

Гюльнихаль стояла, сжимая руки, не смея поднять глаз.

– Я… я так рада за вас, Хюррем-хатун, – прошептала она. – Но…

– Но? – Хюррем подошла к ней и осторожно коснулась ее плеча.

– Но… теперь все будут вам завидовать. Это опасно.

Хюррем вздохнула. Гюльнихаль была права. В ее глазах она увидела отражение того, что только что почувствовала в коридорах. Зависть в Гареме была ядом.

– Я знаю, Гюльнихаль, – тихо сказала Хюррем. – Но я не просила этого. Я просто… выжила. И мне повезло.

– Это больше, чем везение, Хюррем-хатун. Султан… говорят, он никогда раньше не проводил с наложницей всю ночь в первый раз, – с придыханием сказала Гюльнихаль.