Он сделал шаг назад, затем повернулся к госпоже Азизе.

– Эту девушку… подготовь, – сказал он, его голос стал тише, но смысл был понятен. – Сегодня вечером. Падишах желает увидеть кое-что… необычное.

Кызылар Ага двинулся дальше по ряду, но его слова гулким эхом отдавались в ушах Хюррем. Подготовь. Сегодня вечером. Падишах. Увидеть… необычное.

Она стояла как вкопанная, пока он не закончил осмотр и не покинул покои. Другие девушки тут же обступили ее, их глаза горели смесью любопытства и злости.

– Что он сказал? – спрашивали они. – Почему он остановился?

– Ничего особенного, – ответила Хюррем, стараясь выглядеть безразличной. – Просто спросил имя.

Но она знала, что они ей не поверили. И они были правы.

Госпожа Азизе подошла к ней после того, как все разошлись. На ее лице не было улыбки, но не было и прежней суровости.

– Ты слышала, Хюррем, – сказала она, ее голос был деловым. – Кызылар Ага выбрал тебя. Сегодня вечером ты пойдешь к Падишаху.

У Хюррем перехватило дыхание. Вот он, момент. Шанс, которого она ждала и боялась.

– Я… я готова, госпожа, – прошептала она, хотя голос ее слегка дрожал.

– Будь готова, – сухо сказала Азизе. – Тебя отведут в хамам, приготовят. Слушай, что говорят старшие калфы. И не подведи нас. Не подведи "себя".

Не подведи себя. Эти слова Азизе были, возможно, самым искренним напутствием, которое она получила в этом дворце. Хюррем кивнула, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь стены Гарема, сквозь крыши Стамбула.

Искорка, которую заметили. Искорка, которая обещала стать пламенем. Ее путь в Гареме, ее восхождение, начиналось не с покорности, а с ее отличия, с ее смеха, с ее ума, замеченного теми, кто имел власть выбирать.

Сегодня вечером Александра Лисовская окончательно умрет, чтобы Хюррем получила свой первый шанс в новой жизни. Жизни, которая приведет ее к вершинам власти или низвергнет в пропасть забвения. Она сделала глубокий вдох и выдохнула. Страх все еще был в ней, но его вытесняла решимость. Решимость использовать этот шанс. Во что бы то ни стало.

Глава 7: Приготовления. Путь к Хас Оде.

С момента, как взгляд Кызылар Аги задержался на ней, а его слова подтвердили внимание, Хюррем жила в состоянии напряженного ожидания. Дни после той встречи казались одновременно бесконечными и пролетающими с невероятной скоростью. Она продолжала учиться, выполнять поручения, но каждое ее действие было подчинено одной мысли: *когда?* Когда за ней придут? Когда наступит этот момент, который навсегда изменит ее жизнь?

В Гареме все знали. Вести распространялись с удивительной быстротой, перетекая шепотом из уст в уста. "Кызылар Ага выбрал русскую". "Та рыжая, Хюррем, будет представлена Падишаху". Взгляды других наложниц стали еще более острыми, полными зависти и затаенной враждебности. Некоторые из тех, кто был дольше нее в Гареме, кто годами ждал своего шанса, не могли скрыть своего негодования. Хюррем чувствовала их ненависть, как физическое давление. Она научилась игнорировать ее, держа спину прямо и не опуская глаз перед теми, кто пытался унизить ее взглядом.

Госпожа Азизе, строгая калфа, курирующая ачеми и одъ-алик, стала еще более требовательной. Она не проявляла к Хюррем ни теплоты, ни особой благосклонности, но ее внимание было постоянным. Она проверяла ее знания языка, наблюдала за ее движениями, поправляла манеры.

– Не думай, что выбор Ага – это конец пути, Хюррем, – говорила Азизе. – Это только начало. Настоящее испытание ждет тебя впереди. Падишах благосклонен, но он требователен. Ты должна быть безупречна.

Однажды, поздним вечером, когда Гарем уже погружался в тишину, в покои ачеми вошел евнух. Он не был Кызылар Агой, но его сопровождал один из его личных слуг. Все девушки замерли. Евнух обвел взглядом ряды кроватей, и его глаза остановились на Хюррем.