С этого дня Хюррем стала более сознательно относиться к своему имени и своей натуре. Она продолжала учиться, становиться лучше, осваивать правила. Но она больше не пыталась полностью подавить в себе искру Александры. Она поняла, что ее отличие может быть ее силой.

Ее успехи в языке были очевидны. Она начала понимать не только команды, но и сложные разговоры, намеки. Она могла слушать сплетни и интриги, которые сновали по Гарему, и из обрывков фраз складывать картину взаимоотношений и власти. Она узнала, что главной силой здесь является Валиде Султан, мать Падишаха, и что ее слово – закон. Что есть Махидевран Султан, мать старшего Шехзаде, которая считается главной фавориткой. И что над всеми наложницами и служанками стоит Кызылар Ага, Главный Черный Евнух, чье влияние на Султана было огромным.

Именно он, Кызылар Ага, был тем, кто привел ее сюда. Он видел ее на рынке. Он дал ей имя.

Однажды, когда "ачеми" были выстроены в ряд для утренней проверки, Кызылар Ага прошел вдоль шеренги в сопровождении нескольких евнухов. Его лицо было как всегда невозмутимо, но его взгляд скользил по лицам девушек с профессиональной оценкой. Все замерли, опустив глаза в поклоне.

Когда он поравнялся с Хюррем, его шаги замедлились. Он остановился перед ней. Хюррем почувствовала, как сердце замирает. Она держала голову опущенной, как учили, но внутренне собралась.

– Ты, – произнес он низким голосом. – Как тебя назвали?

Хюррем подняла взгляд. Ее зеленые глаза встретились с его темными глазами. Она не видела в них ни доброты, ни жестокости. Только внимательное, изучающее спокойствие.

– Хюррем, агам, – ответила она, ее голос был тихим, но чистым и без запинки на османском.

Кызылар Ага едва заметно кивнул. Он промолчал несколько секунд, просто глядя на нее. Затем, без единого лишнего слова, он продолжил свой путь вдоль шеренги.

Он ее заметил. Он ее услышал. Он узнал ее имя.

Это был крошечный момент в огромном, сложном мире Гарема. Но для Хюррем он стал подтверждением. Подтверждением того, что ее усилия не напрасны. Подтверждением того, что ее отличие может быть замечено.

Она была Хюррем. "Веселая". Рабыня, потерявшая все. Но теперь, научившись первым урокам выживания, получив новое имя и почувствовав на себе взгляд того, кто мог изменить ее судьбу, она знала – ее борьба только начинается. И она была готова бороться. Смеясь.

Глава 6: Искорка, Что Заметили.

Месяцы, проведенные в Гареме, стерли многие воспоминания о прошлой жизни, заменив их строгими правилами, новыми звуками и запахами. Хюррем не забыла Рогатин, не забыла лица родителей, но эти воспоминания стали похожи на выцветшие фрески, скрытые под слоем новой, яркой штукатурки. Она училась. Училась так, словно от этого зависела ее жизнь – что, по сути, было правдой.

Османский язык перестал быть набором чужих звуков. Теперь она могла не только понимать, но и изъясняться. Сначала простыми фразами, потом строила более сложные предложения. Ее произношение все еще выдавало в ней чужеземку, но она работала над этим с усердием, достойным лучшего применения. Она читала Коран на арабском, заучивала суры, училась правилам молитвы и основам ислама. Все это было необходимо, чтобы не выделяться, чтобы стать "своей" в этом мире.

Уроки этикета, танцев и музыки были утомительны, но Хюррем подходила к ним с той же прагматичностью. Она знала, что не станет великой танцовщицей или певицей, но она могла научиться двигаться с достоинством, понимать ритм и мелодию. Ее движения, поначалу скованные, становились более плавными. Ее улыбка, когда она позволяла себе ее, была искренней – она находила абсурдность и иронию даже в этой рутине, что помогало ей не сломаться.