В пути не покидало тревожное предчувствие, все время казалось, что кто-то смотрит на меня. Я отмахнулась от этого чувства, решив, что виной тому мое незнание местности, сгустившиеся сумерки, поднявшийся ветер, принесший ощутимый холодок, который неприятно пробирался сквозь ткань моей блузки. Обозвав мысленно себя неисправимой трусихой, я шагнула в узкий проулок.

Тут было совсем темно, никаких фонарей, ни одного окна на нависающих над дорожкой стенах домов, только несколько обшарпанных дверей в глубоких нишах, которые, похоже, никто давно не открывал. Мелькнула мысль, что я где-то свернула не туда, но возвращаться не стала, ибо впереди четко просматривалась новая, параллельная той, с которой я ушла, хорошо освещенная и многолюдная улица. До нее нужно было пройти метров триста, не больше. Очень скоро о своем решении быстренько пересечь тот проулок я пожалела.

Причиной тому был неизвестный, свернувший за мной следом и тут же ускоривший шаг, очевидно, чтобы меня нагнать. Его фигура, завернутая в черный плащ, с низко надвинутой на лоб шляпой в сумерках проулка, усугубляемых упавшей на него тенью сомкнувших свои ряды домов, выглядела зловеще.

Я ускорила шаг, размышляя, кем может быть мой преследователь. Если это грабитель, то стоило просто отдам ему все монеты, что звякали в кармане, и дело с концом. С другой стороны, он мог не захотеть оставлять свидетельницу своего преступления. Вот пырнет меня такой ножичком, и останусь я тут истекать кровью, никто и не найдет. Паранойи добавляло непроходящее ощущение, что меня просто прожигают взглядом, безотрывно следят за каждым шевелением. Вот только сейчас казалось, что этот самый взгляд не спину мне буравит, а прямо таки бьет по темечку, падая откуда-то сверху.

Я шагала все быстрее и быстрее, чувствуя, что еще чуть-чуть, и со стороны будет похоже, что я тренируюсь для участия в соревнованиях по спортивной ходьбе. Когда до параллельной улицы, что была моей целью оставалось метров сто пятьдесят, я наконец не выдержала и сорвалась с места, резко бросившись бежать.

Бег давался тяжело, длинная юбка путалась в ногах, рубашка сковывала движения, туфли на небольшом каблучке не были приспособлены для пробежек, и я моментально в них отбила пятки. В дополнение к этому, похоже, Мелисса была девушкой не спортивной и не тренированной, ибо тело, в котором я совершала сейчас свой забег на первых же десяти метрах взбутновалось, выражая свое неприятие физических нагрузок болью в мышцах и жжением в легких.

Быстро оглянулась, лелея надежду, что человек в черном являлся просто прохожим и не бросился следом. Но нет! Преследователь рванул за мной, полы его плаща взметнулись, и мой взгляд выцепил, что на руке нападающего, затянутой в перчатку, сверкает магический заряд. Паника захлестнула меня, ледяной хваткой вцепилась в горло, пресекая всякие попытки закричать, позвать на помощь. Предательская юбка оплела лодыжки, я запнулась и шлепнулась на колени. Преследователь черной тенью налетел на меня, стремительно оказавшись рядом. Я взвизгнула, заметив, что он выкидывает вперед руку, на которой держал магический заряд, мысленно ожидая удара, боли и прощаясь с жизнью, успела подумать: “Как же паршиво умирать молодой!”

Зажмурилась, закрывая голову руками. Раздалось несколько хлопков, сдавленный стон, и кто-то навалился на меня со спины.

- Вставай, - глухо зашипел неизвестный мне в самое ухо. - Уходим, пока кто-то еще не появился!

Сильные пальцы схватили меня за плечо, настойчиво потянули вверх, понукая подняться. А что, убивать не будут? И деньги отбирать не собираются? Что происходит вообще?