Холод его рук пробирался к самому ее сердцу, и не сразу она осознала, что может отдернуть их, освободиться.

– Не должно?! Понимаю?! Без этой демонстрации я могла тебе сказать, что подобное… непостижимо, ужасно, отвратительно!

Он был белым, как труп, и бабочки вокруг тоже напоминали о смерти. Все было холодным, пепельным.

– Никто не заслужил… того, что происходит. Ваш мир умирает, его тонкий защитный слой пропускает так много, но даже если и так… никто этого не заслужил. Это чудовищно, и я ничего не могу с этим поделать.

Ее руки в его, вновь, а она и не осознала, как. Он подносит их к лицу, будто бы собирался вложить свои слова ей в ладони.

– Прости меня. Я ничего не могу поделать, я связан по рукам и ногам. Я могу только смотреть со своей короткой цепи, и я бы отдал все, чтобы это исправить. Но я не могу.

Она забыла об осторожности, встречаясь взглядом с мертвыми переливчатыми сапфирами его глаз.

– Кто… что ты вообще такое?.. как твое имя?

– Это важно?

Он поднялся. Бабочки разлетелись, словно светящаяся рассыпанная дробь.

– Наверное, мое имя есть где-нибудь в старых списках. Прежний герой пытался его узнать, но не умел читать между строк, как могут только те, кто никогда не рождался.

Меньше бабочек. Меньше цвета. Тьма поглощает их обоих.

– Прощай, новый герой.

Утро принесло с собой головную боль и тяжелое чувство где-то в душе. Форт затих, нося траур по потерянным ночью товарищам. Уже поднявшаяся Ньюлен, узнав о произошедшем, теперь вернулась к своим людям, и Неста не собиралась ее отвлекать.

Наспех умывшись, она отправилась на поиски Лидии. Вчера эта загадочная женщина помогла ей вновь, и теперь события прошедшей ночи, пусть все еще бросали в дрожь, хотя бы не душили ее нарастающей истерикой. Лидию нужно было отблагодарить… и расспросить о пропажах.

Однако найти женщину у нее не получалось. Она обошла весь Форт-Пэн и даже поднялась на укрепления, но ведьмы и след простыл. Только когда она на мгновение задержалась рядом с невысоким светловолосым мужчиной, он неожиданно обернулся, схватив ее за руку и потянув к себе на ступеньку.

От его прикосновения отчего-то хотелось завернуться в одеяло и успокоиться. Будто… все не так уж и плохо.

– Никуда не убегай. Это я.

И Неста поняла, что и правда его знала. Интонации, взгляд. Эти глаза за тяжелыми веками, словно растопленное золото. Эти мягкие руки и загорелую кожу. Она знала его.

Его.

Ее.

Лидиа изменилась за ночь.

– Что?!.. – кажется, она все же сошла с ума после вчерашнего. Ее рассудок не выдержал.

Мужчина развернул ее руку, поглаживая запястье кончиками пальцев.

– Кассида… это я. Мне просто пришлось сменить лицо. После тех людей я не хочу быть узнанным. В любом случае, мне самому неважно, кем выглядеть. Потом я могу быть тем, кем ты захочешь меня видеть.

Он касался ее очень мягко. Успокаивающе, даже. Почти как мог бы родитель.

– Ты слышала о таких, как мы. Просто мы стараемся не выделяться. Не все мы Воплощаем что-то плохое, но от суеверий это не спасает.

Говорят, иногда эмоций или чувств в одном месте собирается так много, что они почти обретают плотность. Воруя черты у всех, кто оставил свой след, они приобретают почти реалистичный облик и выходят в мир в неузнанной, максимально обычной форме. Там, где проходят Воплощения, остается след их сути – Тоски, Решительности, Надежды, чего угодно.

Неста слышала о них. Оживший миф их умирающей земли.

– И кто же ты, Лидиа?

Его губы тронула тень улыбки.

– Нежность.

Да… все сходилось. Это ощущение рядом с ним – с ней. Тепло, спокойствие, умиротворение – нежность.

Он привлек Несту к себе, обнимая и окутывая своим воздействием. Невзгоды и все, что навалилось на нее за прошедшие дни, теперь казалось далеким, а главное, преодолимым. И Неста поняла, что расслабилась.