Ужасно хотелось поделиться своими переживаниями, хоть как-то освободить себя от захлестывающих эмоций, но Таня ко мне не заходила. Я решила, что она стыдится и переживает, и, не выдержав молчания, в воскресенье пошла сама сказать, что я не сержусь и понимаю, но мой робкий стук остался без ответа. Постояв немного под дверью, я ушла.

Утро новой недели я встретила протяжным вздохом. Ужасно не хотелось выбираться из сладкого сна, возвращаться из розовых грез, в которых моя любовь с Артемом была так прекрасна, но…. Я любила учиться и точно знала, что из кружащего голову наваждения меня вытащит колледж. Да и солнце светило ярко-ярко, а небо, умытое чистотой, слепило глаза синевой. Чем не счастье? Шагалось легко, сердце мое подпевало музыке весны и света, звучащей в воздухе, уверенность в том, что я стою на пороге чуда, переполняла меня. И оно действительно ждало меня на пороге.

– Привет.

Расслабленно покачивающаяся на пятках, одетая в короткий темно-синий топ, розовую жилетку и голубые шорты Даша напомнила мне фею Винкс Музу. Сходство усиливали красные браслеты на руке и волосы, собранные в небрежный хвост. Даже готовая ко всему, меньше всего я ожидала увидеть случайную знакомую здесь, в стенах родного колледжа. Я поняла, что пялюсь на девушку, прежде чем смогла собраться с мыслями и ответить:

– Привет. А что ты здесь делаешь?

***

Да, она здесь учится. На четвертом курсе, тоже на дошкольном, тоже потому, что любит малышей. Невероятное чувство родства, которое я и без того испытывала к этой невообразимой девушке, разрасталось с каждой секундой, а уж когда она так яростно, хоть я и не просила, защитила меня перед Кириллом Геннадьевичем…

Наша встреча на крыльце казалась случайной, и когда мы спустя четверть часа запросто, как подруги, стояли и пили кофе, ощущение нереальности, до сих пор не отпустившее меня, усилилось.

– Я спать хочу, сейчас откинусь. И как ты только умудряешься выглядеть такой сияющей? Чем ты пользуешься? Метеориты?

Я недоуменно переспросила:

– Не поняла. Про что ты говоришь?

– Емое, цветочек, красишься, говорю, чем?

Растерявшись, я пожала плечами:

– Ничем.

– Да уж, могла бы и сама догадаться, Дарья Алексеевна – даже бурчала Даша мило, и я не могла перестать улыбаться, глядя на нее. – Господи, как же вы бесите-то с утра, такие жизнерадостные. Все, я больше не могу. Поехали.

Она скомкала стаканчик и бросила его мимо урны, затем, не оборачиваясь, двинулась вперед в полной уверенности, что я последую за ней. Острое дежавю накрыло меня – вот так же было и в клубе – и на мгновение я замерла, чувствуя внутренний протест.

– Ну где ты там? – весь вид Даши выражал крайнюю степень нетерпения, но я колебалась.

– У меня же пары…

– Да кому нужны эти пары! И вообще, я тебя похищаю. Давай, Соня, не спи.

Я всегда считала себя примерной. Не из тех девушек, которые прогуливают занятия и курят с парнями в соседнем дворе. Но сейчас в моей голове мелькнула мысль, что может, я просто не встречала никого, с кем это хотелось бы делать? До этого момента не встречала.

У меня не было никаких предчувствий, ничего. Просто смотрела на Дашу, раздраженную и уже подергивающую ногой, но все равно продолжающую ждать именно меня, и понимала, что поеду с ней, куда угодно поеду.

Подняв стаканчик, жалобно лежащий на земле, я отправила его в мусорку, а потом подошла к Даше.

– Поехали.

***

Спустя три дня мне все еще продолжало казаться волшебным сном. Даша больше не покушалась на мое право посещать пары, объяснив это тем, что "один фиг так рано никогда не встает", но каждый день ее Kia уже ждала меня напротив колледжа, нахально припаркованная под запрещающим знаком.