– Да, Лидок. Когда-то я тут жила, – грустно улыбнулась она.
– Правда? – изумленно округлились глаза.
– Правда, правда, – Майя притормозила и съехала на обочину напротив до боли знакомого места. Дом был давно перестроен, но все же необъяснимым образом ее глаза продолжали мысленно видеть его старые кирпичные стены и оцинкованную крышу.
– Вот здесь я раньше жила, – кивнула она в сторону двухэтажного здания.
Ее охватило странное чувство дежавю. Нет, не связанное с домом. Это было что-то иное. Что-то, заставляющее ее сердце биться все быстрее. Острое чувство опасности. Ей показалось, что проезжающий по встречной полосе автомобиль немного замедлился. Мимолетом пронеслось явственное ощущение, будто кто-то провел по ее лицу невесомой мохнатой ладошкой, внимательно ощупывая его очертания.
Глава 7
– Мама, что с тобой? – трясла ее за плечо испуганная дочь.
– Что? Все хорошо, доченька, – с фальшивой бодростью ответила Майя, стряхивая охватившее ее оцепенение. – Просто задумалась.
– Ты так побледнела. Тебе плохо? Может, воды? – Лида суетливо рылась в рюкзаке в поисках бутылки с минералкой.
– Все хорошо. Просто воспоминания нахлынули, – слабо улыбнулась она. – Давай уже поедем в аэропорт. А то опоздаем, чего доброго.
– Давай, – кивнула дочь, продолжая исподтишка поглядывать на бледное лицо матери.
Потные руки сжимали скользкий руль. Мурашки, как живые, ползли по вздыбившейся от тяжелого предчувствия коже. Слезящиеся от напряжения глаза старательно осматривали дорогу и тротуары на предмет подозрительных людей и автомобилей. В этот жаркий полдень улицы тихого пригорода были особенно пустынны. Водители, не обращая внимания на крадущуюся мимо машину, ехали по своим делам, не замедляя хода. Охвативший ее тело и душу страх бледнел, выпуская из своих леденящих тисков. Главное – вырваться из этого проклятого района назад на автостраду и, не сбавляя скорости, мчаться до аэропорта. Это ее воспоминания играют с ней злые шутки. Ехать по этой дороге было явным безумием.
Дыхание ее постепенно успокоилось, а прояснившийся взгляд утратил прежнюю нервозность. Паника отступала прочь. Несмело улыбаясь, Майя глянула на дочь. Из-под длинных ресниц, отбрасывающих тени на покрытую летним загаром кожу, вперед смотрели бесстрастные глаза. Безмятежное и невозмутимое, как у древнегреческой статуи, лицо. Иногда Лида казалась ей умудренной сединами старушкой, знающей все и обо всем вокруг. Майе так и не удалось до конца привыкнуть к тому, что ее дочь была особенной, так не похожей на других.
Заметив взгляд матери, Лида стерла с лица невозмутимую серьезность и широко улыбнулась в ответ, показывая крупные белые зубы с небольшой щербинкой в центре. Глаза мгновенно потеплели, с любовной нежностью глядя на мать.
Иногда Майя задавалась мыслью: кто же из них старше? Кто хранитель семьи? Кто бережет ее покой? Зависит ли теперь что-нибудь от матери? Или пора уступить дорогу дочери?
– Уже скоро? – спросила Лида.
– Да, за тем поворотом выезд на трассу, – кивнула в ответ Майя. – Устала?
– Нет, просто интересно полететь на самолете, – потянулась дочь.
– Ну да. Первый раз всегда интересно. Хотя тебе вряд ли понравится процесс полета, – усмехнулась мать.
– Ну и ладно, – равнодушно пожала плечами девочка.
Заметив взгляд матери, Лида стерла с лица невозмутимую серьезность и широко улыбнулась в ответ, показывая крупные белые зубы с небольшой щербинкой в центре. Глаза мгновенно потеплели, с любовной нежностью глядя на мать.
Иногда Майя задавалась мыслью, кто же из них старше? Кто хранитель семьи? Кто бережет ее покой? Зависит ли теперь что-нибудь от матери? Или пора уступить дорогу дочери?