Ларс прижал руку к груди, где под рубахой лежал Осколок Чистого Света. Его лицо было бледным. «Аура этого места… – прошептал он, – она как… застывшее отчаяние. Огромное, серое поле холода, в котором нет ни единой искры жизни, ни одной живой «песни». Только бесконечная, монотонная вибрация древней скорби и… какого-то извращенного, холодного порядка».

Они нашли укрытие в небольшой пещере на склоне горы, откуда открывался вид на город. Отсюда, с безопасного расстояния, они могли наблюдать за его «жизнью», если это слово вообще было применимо к тому, что они видели.

По улицам Города Потухших Огней двигались его обитатели – Пепельные. Сотни, тысячи этих безмолвных, иссохших фигур в черных доспехах. Они не шли – они скользили, их движения были плавными, лишенными всякой индивидуальности, словно части единого, отлаженного механизма. Они занимались какой-то работой: перетаскивали огромные черные камни, чинили стены зданий, патрулировали улицы. Все это происходило в полном молчании, без единого слова, без единого жеста, который мог бы выдать хоть какие-то эмоции.

В центре города возвышалась цитадель – огромное, многоярусное строение из того же черного камня, увенчанное высоким шпилем, на котором в багровом свечении, исходящем из прорезей шлемов стражи, виднелся тот самый символ – шипастая спираль. Иногда на одной из площадок цитадели появлялась более внушительная фигура, облаченная в такие же черные доспехи, но с плащом, который, казалось, был соткан из самого пепла и теней. Эта фигура не двигалась, просто стояла, обозревая свой мертвый город. Возможно, это и был Пепельный Король.

«Они как муравьи в муравейнике», – пробормотал Рорик, наблюдая за Пепельными в подзорную трубу, которую он всегда носил с собой. «Идеальный порядок. Идеальная дисциплина. И ни грамма жизни».

Брат Терон, глядя на город, покачал головой. «Легенды не врали», – сказал он тихо. «Это Царство Пепла. Говорят, когда-то это было могущественное и гордое королевство, чьи маги и жрецы пытались обрести бессмертие, заключив сделку с какой-то древней, забытой сущностью из самой Бездны. Они получили вечную жизнь… но цена оказалась слишком высока. Их души были выжжены, их сердца превратились в пепел, а их королевство – в этот мертвый город, где никогда больше не загорится огонь жизни, а только холодное пламя их проклятых глаз».

Сестра Лира, внимательно изучавшая символы на стенах цитадели через ту же подзорную трубу, добавила: «Их руны… это не руны Спящего. Это что-то гораздо более древнее. Руны подчинения, руны вечного служения. Но и… руны невероятной защиты. Этот город не так-то просто взять».

Ларс, тем временем, пытался «прочитать» ауру самого города, его строений. «Здесь… здесь не только отчаяние», – сказал он, его голос был напряжен. «Здесь еще и… невероятная концентрация воли. Холодной, как лед, и твердой, как алмаз. Они не просто существуют. Они… чего-то ждут. Или к чему-то готовятся».

День и ночь они провели в своем укрытии, наблюдая за Городом Потухших Огней. Их собственная жизнь свелась к минимуму: холодная еда, которую они ели по очереди, чтобы не ослаблять наблюдение; короткие, тревожные сны; тихие, напряженные разговоры. Психологическое давление от этого мертвого, безмолвного города было почти невыносимым. Казалось, сама атмосфера этого места высасывает из них жизненные силы, заменяя их холодной, серой апатией.

К исходу второго дня Алекс приняла решение. «Мы не можем здесь оставаться. Этот город… он как удавка на шее. И он стоит прямо на нашем пути к югу, к Альтарю. Нам нужно либо найти способ обойти его, либо… прорваться».