– Че за хрень? – ворчит Макс, тряся дневником, как грушей для битья. – Не открывается, и хоть тресни! Как будто… зацементировали. Или… зашили намертво? Да что с тобой такое, чертовщина ты эдакая!

– Дай сюда, – говорю, вырывая у него книжку из рук. – Может, у меня получится. А то ты как слон в посудной лавке, сейчас еще порвешь его к чертям.

Сама начинаю ковырять, вертеть, крутить этот дурацкий переплет. И так, и эдак – бесполезно. Страницы как будто намертво слиплись. Или… чем-то пропитаны. Влажные какие-то, липкие на ощупь. Словно… слезами и клеем облиты? Не, ну это уже точно перебор. Опять меня понесло в дебри фантазий. Хватит ерундить.

– Не открывается, – констатирую, возвращая дневник Максу. – Может, и к лучшему. Меньше знаешь – крепче спишь. И вообще, давайте лучше займемся делом. Осмотримся тут, может, найдем хоть что-то путное. Или… хоть какое-то вменяемое объяснение этому дурдому.

Хватаю камеру. Навожу на первое, что под руку попалось – зеркало старое, в раме резной, висит на стене. Щелкаю затвором. Смотрю на экранчик. Обычное зеркало, как зеркало. Пыльное, заляпанное, с какими-то мутными разводами. Скукота смертная. Никаких тебе привидений, никакой мистики. Как я и говорила.

Делаю второй кадр. Сдвигаю чуть-чуть, угол комнаты захватываю, кусок обоев облезлых. Щелк. Смотрю. И… стоп, чё за фигня? Кадр какой-то… кривой. Как будто… рука дрогнула, когда снимала. Или… это глюк матрицы? Не знаю. Слишком быстро все, не успела понять.

Делаю третий снимок. Опять зеркало, опять угол комнаты, и еще – столик маленький, рядом с зеркалом. На столике – книга. Старая, в переплете кожаном. Помню, видела ее, когда зашли. Книга как книга, ничего особенного. Щелк. Смотрю на снимок. И… глаза на лоб лезут. Книга… не там! Не на столике, а… на полу валяется! Прямо под зеркалом. Как будто… кто-то ее спихнул со стола. Или… она сама кувыркнулась?

Не, ну это уже точно бред. Книги сами по себе не летают. Это ж не Хогвартс, и я не Гарри Поттер. Это реальность, ё-моё! Или… реальность уже поехала крышей? Не знаю. Мозг закипает от этих непоняток.

Подлетаю к столику, хватаю книгу. Тяжелая, зараза. В пыли вся, заляпанная. Кладу обратно на столик. Выпрямляюсь, поворачиваюсь к ребятам. Хочу им про снимок рассказать, про книгу-путешественницу, про… чёрт знает что. Но… язык прикусываю. Стремно как-то. А вдруг решат, что я совсем ку-ку? А вдруг Сэм опять начнет ржать, а Макс – смотреть как на идиотку? Не хочу быть клоуном. Лучше пока помолчу. Пока не разберусь, что тут за фигня творится.

– Ну чё, Оливия? – зевает Сэм, как бегемот на солнышке. – Нашла привидений в зеркале? А то тут тоска зеленая. Даже чипсов нету. Только пыль вековая и дубак собачий. И твои глюки с камерой.

– Какие глюки? – бурчу в ответ, делая покерфейс. – Все пучком с камерой. Просто… настройки проверяла. Ночная съемка, диафрагма, выдержка, вот это всё. Не мешай, а то щас как тресну тебя этой камерой по башке.

– Ой-ой-ой, испугался-упал-отжался, – хихикает Сэм, прячась за Макса, как за броневик. – Только не надо меня камерой, Оливия-карательница. Лучше покажи, чё там наснимала. Может, хоть поугораем. Или… убедимся, что ты нас в очередной раз разводишь, как лохов.

Макс тоже смотрит на меня с таким… ожиданием, что ли. Джессика молчит, но глазищи свои черные в меня впарила, как будто рентгеном сканирует. Вот блин, придется показывать. Делать нечего. Пролистываю фотки. Первая – зеркало как зеркало. Вторая – кадр кривоватый. Третья – книга на полу. Протягиваю камеру Сэму под нос.

– На, любуйся. Вот тебе и привидения, вот тебе и сенсация. Только не ной потом, что страшно.