– Ровена была твоей возлюбленной?

– Нет, не моей – прошептал Джексон и поморщился, словно от боли – Однако, это было так давно, что уже не имеет никакого значения. А насчет снов… Судьбу, в любом случае, невозможно изменить, даже если знаешь все наперед. Как бы то ни было, после пробуждения сны не должны тебя больше тревожить…

Вильгельмина страстно желала поделиться всеми тревогами со своим другом, как когда-то, в далеком и дорогом сердцу детстве, но сочла идею глупой и недостойной девушки ее возраста. Тем более Мина не хотела казаться слабой и беспомощной в глазах Джексона, поэтому во избежание дальнейших расспросов, девушка поспешно сменила тему беседы:

– Мне здесь действительно нравится, Джексон, огромное спасибо за приглашение! – и это было правдой.

Пара сидела в лучшей ложе театра «Лангранд» и наслаждалась старинной оперой «Травиата», старательно и бережно переведенной на общий язык неизвестным поэтом.

Мина впервые в жизни посетила столь грандиозное мероприятие и сидела завороженно, не в силах отвести взгляда от сцены. К восторгу девушки, все исполнители выступали сегодня великолепно, поражая зрителей не только своими вокальными данными, но и безупречной игрой.

Билеты, разумеется, не то чтобы трудно было получить, а просто невозможно – театр был частной собственностью загадочного вампира, выдававшего специальные приглашения лишь представителям высшего круга. Даже не все аристократы были удостоены такой чести.

«Видимо, Джексон в довольно близких отношениях с владельцем театра. Вряд ли хозяин отдал бы свою лучшую ложу малознакомому вампиру»

Неожиданно размышления девушки прервал тихий голос собеседника:

– На этой сцене выступают лишь лучшие исполнители, причем занимают они положение в обществе не ниже средних аристократов. Знала ли ты, что после пробуждения, наряду с остальным, улучшается и качество пения? Вампир не нуждается в дыхании, а значит, может взять ноту любой длительности и практически любого диапазона. Но представленные дамы и господа обладали с самого рождения выдающимися данными и, со временем, смогли освоить великолепную технику. Одним из лучших был и мой брат. Когда-то здесь, множество десятилетий назад, Вилле Гот, собственной персоной, начинал путь музыканта. Если я не ошибаюсь, его портрет до сих пор висит в галерее, среди лучших исполнителей.

– Вилле был оперным певцом? – Вильгельмина непонимающе и удивленно переспросила – С трудом укладывается в голове, что твой брат когда-то тяготел к искусству. Я раньше полагала, что его ничего не интересует кроме развлечений.

Джексон строго и слегка осуждающе взглянул на нее:

– Мина, Вилле был и остается одним из самых образованных вампиров нашего времени. Я согласен, что у моего брата множество недостатков, но упрекать его в низком уровне культуры все же не стоит. Уверен, что после встречи с ним, твои сомнения развеются… К тому же, Вилле тяготел больше к эстраде, хотя и классическую музыку знал досконально. Как поживает Рашель?

Вильгельмина моментально оживилась:

– Мы с сестрой регулярно обмениваемся письмами. Поначалу Рашель говорила, что ей ужасно скучно и одиноко, но спустя некоторое время настроение ее значительно улучшилось – Рашель освоилась, увлеклась историческими книгами и даже упомянула одного аристократа… – Сказав последнюю фразу, девушка смутилась, про аристократа лучше было не говорить.

Вампир улыбнулся и понимающе посмотрел на Мину.

– Джексон, а где Люсильда Браун, разве она не должна сопровождать тебя?

– Люсильда попросила отпустить ее сегодня, чтобы помочь людям. Разразилась новая вспышка холеры, много зараженных, а лекари людей настолько безграмотны, что скорее убьют больного, чем вылечат. Люсильда лучшая в своем деле – человечеству уж точно не будет ничего угрожать, кроме нас, разумеется – добавил опечаленно вампир.