Утолив часть своей жажды, Рашель осознала, что натворила, отпустила наставницу и забилась в самый дальний угол, в ужасе обхватив голову руками, тело вампирши сотрясала неумолимая дрожь.

Мина оторвала взгляд от Рашель и заметила в дверях застывшую Сару, лицо наставницы пылало от гнева, а глаза были наполнены ненавистью и болью. Катрина тем временем с трудом поднялась – Рашель отняла слишком много сил – и, шатаясь, подошла к Саре. Заметив стекающие струйки крови, наставница поднесла руку ко рту, стараясь не упустить ни одной капли живительной влаги.

Неожиданно воцарившуюся тишину прервал на удивление спокойный голос Сары:

– Мина, пожалуйста, поднимайся к себе и не выходи оттуда до моего прихода.

Младшая сестра благоразумно подчинилась и ушла. Вскоре замолкли последние звуки ее шагов. Убедившись, что Мина поднялась наверх, Сара тяжело вздохнула и вкрадчиво начала свою пламенную речь:

– После всего случившегося, Рашель, боюсь, мы не можем больше тебе доверять. Если бы ты поделилась с нами своими переживаниями, то всего этого и не случилось бы. Пойми меня правильно, чтобы выстроить полное доверие нужно две стороны, а не одна… Ты проявила слабость в отношении Вилле, ведь это он пробудил тебя, я права? Но я, к сожалению, не могу позволить себе того же. Да, мир действительно жесток, теперь ты убедилась в этом на своем опыте, и лучше ты получишь урок сейчас, нежели совершишь ту же ошибку вновь… Ты опасна для Мины, Рашель, она не виновата в твоем поступке, ибо если ты останешься, расплачиваться придется именно ей, ты не сможешь себя контролировать, нападение может вновь повториться. Если ты хоть немного любишь сестру, я прошу тебя, уезжай… Мне, правда, очень жаль, но я не могу позволить Мине находиться в опасности – для меня нет ничего дороже семьи… Ты поддалась соблазну, и я не могу тебя за это осуждать: в бездне черных глаз Вилле Гота действительно можно утонуть, а его вьющиеся волосы обвивают сильнее, чем путы… Ты потеряла честь, Рашель, так соверши же последний благородный поступок!

Больше всего на свете Рашель желала повернуть время вспять и остаться с сестрами, но она четко осознавала, что это просто невозможно. Слова давались ей с большим трудом и, приложив все усилия, Рашель произнесла:

– Сара, но куда же мне ехать?! У меня нет дома.

Катрина подошла к новообращенной и сказала:

– Ты можешь жить в замке, который раньше принадлежал моему отцу. У меня все равно нет желания туда возвращаться. Отправляемся завтра вечером, отныне ты не можешь выходить на дневной свет.

Заметив немой вопрос Сары, Катрина продолжила:

– Я уже давно планировала отправиться в путешествие. Ты же знаешь, мне трудно оставаться на одном месте.

На этом вопрос был закрыт, и вампирши разошлись по своим комнатам. Каждая задавалась вопросом, что будет завтра, но будущее было сокрыто неясной пеленой.

На следующий вечер состоялся отъезд Катрины и Рашель, по случаю которого запрягли четверку лучших фризских жеребцов. С наставницей сестры попрощались сердечно, по -семейному. Мина хотела обнять и Рашель, но Сара не позволила. Младшим сестрам оставалось лишь обменяться долгими и тоскливыми взглядами.

Наконец экипаж был подан, Рашель и Катрина сели в него и долго махали вслед отдалявшимся сестрам. Одна из них уехала на время, а другой навсегда было суждено покинуть поместье Нордригенов, дом, в котором она провела свое детство…

Оставшиеся пять дней до встречи с кавалерами были ничем не примечательны. Мина находилась в небывалом упадке духа и расстройстве, но ничего поделать с собой она не могла. Однажды девушке стало так одиноко и тоскливо, что она нашла коробку, к которой зареклась больше не прикасаться, и вытащила оттуда стеклянную оправу в форме кристалла для вечного льда. Это единственное, что осталось от отца Мины, Великого Князя, часть некогда бессмертного тела.