– Иди одевайся, соня.

Пока Томлин копошился с сапогами, она отвернулась к окну, стараясь не замечать, как солнечные лучи играют на его веснушках.

– Итак, – сказала она слишком бодро, – контора торговой компании, потом порт, потом…

– Завтрак, – твёрдо заявил Томлин, наконец встав на ноги. Его живот издал звук, похожий на бунт в пекарне.

Морвен хотела возразить, но неожиданно улыбнулась:

– Ладно, пекарь. Но спрашиваем про отца между делом.

Внизу бармен, всё тот же толстяк с красным носом, протирал кружки.

– Контора «Небесного торговца»? – спросил Томлин, спускаясь по лестнице.

– Три улицы к порту, справа, – равнодушно ответил бармен, даже не подняв головы. – Завтрак будете?

– Нет, спасибо, – сказал Томлин, уже экономя оставшиеся монеты.

Бармен швырнул на стол два яблока.

– Берите. В долг.

Томлин кивнул и протянул одно Морвен. Она автоматически потянулась – и яблоко с глухим стуком упало на пол.

Наступила неловкая пауза. Бармен с подозрением взглянул на Томлина.

– Я… – начала Морвен.

– Ничего, – быстро сказал Томлин, поднимая фрукт. – Я за тебя доем.

Они вышли на улицу, залитую утренним солнцем.

– Значит, контора, – сказал Томлин, размахивая яблоком, как указкой.

– А потом…

– Потом узнаем, что едят настоящие моряки.

Морвен покачала головой, но почему-то её прозрачные щёки казались чуть светлее обычного.

«Чёртов пекарь», – подумала она, следуя за ним. «Совсем не такой уж и дурак».

Улицы портового города оживали с каждым шагом – торговцы раскладывали товары, матросы с грохотом катили бочки, а где-то в переулке уже пели пьяные песни.

Томлин шёл, разглядывая вывески, когда внезапно наткнулся на толпу, собравшуюся вокруг глашатая.

– Слушайте все! – кричал тот, размахивая свитком. – В деревне Ячменный Утес начинается фестиваль дворфийского эля! Три дня пира! Пять сортов от лучших пивоваров!

Толпа загудела. Морвен вдруг вспыхнула ярче.

– Томлин, мы обязаны туда поехать!

– Но твой отец…

– Мой отец пропал месяц назад, – парировала Морвен, кружа вокруг него. – Ещё три дня ничего не изменят. А вот дворфийский эль…

– Который ты не сможешь попробовать, – осторожно заметил Том.

Морвен замерла. Её прозрачные брови поползли вверх.

– О, простите, ваше величество! Не знала, что призракам запрещено смотреть на веселье!

– Я не это имел в виду…

– А ещё ты можешь описать мне вкус, – её голос вдруг стал мягче. – В детстве отец так делал, когда я болела…

Томлин вздохнул, глядя на плакат, где усатый дворф обнимал бочку размером с дом.

– Ладно. Но только на один день.

– На два!

– На день с половиной, и это моё последнее слово!

Морвен улыбнулась, что выглядело как внезапная вспышка света, и дёрнула его за рукав – её пальцы на секунду стали почти осязаемыми.

– Тогда нам нужна телега!

– Телега? – Томлин поморщился. – Я думал, пешком…

– В соседнюю деревню через болота? – Морвен закатила глаза. – Ты хочешь, чтобы твои булочки заплесневели раньше времени?

Они уже поворачивали к рыночной площади, когда Томлин внезапно остановился:

– А деньги?

Морвен лукаво улыбнулась:

– У тебя же есть сыр…

Томлин схватился за сумку, но было поздно – призрак уже летел к стоянке возчиков, оставляя за собой след из смеющихся искр.

На пыльной стоянке пахло лошадьми, сеном и дальними дорогами. Последняя телега, гружёная бочками, уже была готова к отправлению – возчик, коренастый мужчина с лицом, напоминающим печёное яблоко, завязывал узлы на покрывале.

– Эй, добрый человек! – Томлин подскочил к нему, чуть не споткнувшись о колесо. – Можно с вами до Ячменного Утеса?

Извозчик даже не поднял головы:

– Мест нет. И денег у тебя, парень, тоже нет, судя по всему.