– День солнцестояния… Интересно. Что вы делали?

– Мы, – улыбка Сильвиры показалась острой, как кинжал, – давали магии разлететься за пределы леса. Подвешивали огоньки, звали…

– И что случалось с детьми, которых вы забирали?

Она вздрогнула, но снова улыбнулась.

– Ты… Ждëшь рассказа о жестокой бойне, танцах на могилах и крови в банках?

– Чего-то похожего. Про ведьм много говорили.

– Глупости. Мы никогда не были сгустком зла. Да, мы забирали детей, но… Особых. Их не любят. Иногда настолько, что за белые волосы пытаются сжечь.

– Знаю, но…

Эль помнил еë. Помнил девочку, что в слезах брела по лесу. Одинокого подростка, что кружила среди зелëных огней и вороньих перьев, очарованная сиянием. И женщину, месть которой страшна.

– Клара, ты…

– Меня давно зовут иначе.

Под протяжные крики ворон Эль поднялся с камня.

– Спи, дочь леса, – он подошëл и коснулся еë холодного лба горячими губами.

– Что…

Сознание потухло, как свечка в дождь. Когда Сильвира открыла глаза, вокруг зеленел живой лес и не было даже следа хранителя. Не было ни одной вороны.

Написано в сентябре 2024

Джо казалось, что он сходил с ума. Третью ночь подряд он слышал шаги за окнами квартиры. Стук острых каблучков преследовал его со дня, когда он взялся за дело об исчезновении Элисон Скайберг.

Сам по себе шум шагов – не повод для паники. Если живëшь в обществе, рядом всегда есть люди. Проблема в другом: квартира Джо на шестнадцатом этаже, и ходить за окном на такой высоте как минимум невозможно. Он пробовал. Сорвался, зацепился за подоконник и позже получил «строгое наставление» от специалистов службы спасения. Эти ребята его, «ходячую катастрофу», хорошо знали. Одно радовало: после этого приключения соседские дети смотрели на него с таким восторгом, с каким некоторые туристы разглядывали статую Свободы.

Когда на следующий день он, чуть прихрамывая, вернулся домой с занятий в Джульярдской школе, семилетний Тео из квартиры напротив, выглянул в коридор. Сверкая веснушками, он схватил Джо за футболку.

– Миштер! – Тео широко улыбнулся, показывая дырку вместо переднего зуба – выбили во время тренировки по бейсболу, и мальчишка с гордостью демонстрировал всем эту «боевую травму». – Миштер, давайте селфи, мне в школе не верят, что мы жнакомы!

– Да ладно, я же не звезда, – хихикнул Джо.

– Жвежда! В ютубе ваш вше жнают!

Рассмеявшись, Джо сфотографировался с мальчишкой. Обижать детей ему не нравилось, а от снимка хуже не будет. За него даже не надо платить.

На следующую ночь шаги за стеклом стали слышаться громче, невидимка приближался. Сначала Джо думал про дождь, но никакого дождя в Нью-Йорке не было. Наоборот: солнце жгло улицы с особой силой. Пришлось закрыть жалюзи и надеть большие чëрные наушники. Звуки шагов утонули в голосе Тима Шоу. Джо бормотал под нос строчки из песни, искренне надеясь, что не делал этого слишком громко. Он терпеть не мог, когда соседи шумели и от себя требовал такой же тишины для них. Общения с полицией он старался избегать с тех пор, как его протаскали по участку и моргу целую вечность. Ещë и впустую: убийцу они так и не обнаружили.

Джо подвинулся к экрану и прищурился, рассматривая строки полицейского отчëта. Элисон Скайберг пропала прямо со сцены в клубе «Синяя бездна» на глазах у по меньшей мере сотни человек. Кликнув на приложенную запись с камеры в клубе, он присмотрелся снова.

Вспышка ярко-фиолетовых прожекторов, дым, первые аккорды. Тоненький элегантный силуэт Элисон появляется на сцене. Дым становился гуще, затягивал еë – у Джо при взгляде на этот кадр запершило горло, он почувствовал запах миндаля – даже толпа зрителей на секунду потерялась в эффектах. Когда всë прошло, сцена опустела.