– Дорога к истинному знанию, дитя, не терпит суеты. Забытый Склеп находится на границе Проклятых Земель. Довольно далеко. Но мы не одни.

И как по сигналу, из густых кустов у дороги, где воздух вдруг загустел и наполнился запахом сладких духов, вышла она. Лилит.

Кузьма знал таких баб. Таких, что если посмотришь, то уже не отведешь взгляд, пока не получишь по голове чем-то тяжёлым. Она была высокой, с пышными, соблазнительными формами, которые обтягивало нечто вроде шелкового платья цвета полуночи, так тонкого, что казалось, будто оно сплетено из ночного воздуха. Длинные черные волосы ниспадали по плечам, а глаза, темно-фиолетовые, смотрели с такой томностью и обещанием греха, что Кузьма почувствовал, как что-то тёплое шевельнулось у него в штанах. От неё пахло мёдом, жасмином и чем-то неуловимо опасным, как от кошки перед прыжком.

– Приветствую вас, господа, – промурлыкала Лилит, её голос был похож на шёпот летнего ветерка в нагретых травах, но при этом проникал прямо под кожу. Она грациозно поклонилась, и её платье, словно живое, скользнуло, едва приоткрывая бедро. – Устали в пути? Я могу помочь вам… отдохнуть.

Кузьма стоял, раскрыв рот, как рыба, выброшенная на берег. Он, конечно, любил женщин, но эта… эта была чересчур. Даже для него.

– Э-э-э… – начал он, пытаясь собраться с мыслями. – Ты кто, блядь? И что ты тут делаешь? Лес, знаешь ли, не место для таких… прогулок.

Лилит улыбнулась, и её улыбка была настолько обезоруживающей, что Кузьма почувствовал себя полным идиотом.

– Я? Я просто странница, заблудившаяся в этой глуши. Ищу… компанию. А вы, похоже, очень интересная компания. Особенно ты, о, сильный воин с топором. Чувствую в тебе такую… дикую энергию. Такую… необузданную страсть.

Она сделала шаг к Кузьме, и от неё потянуло ещё более сильным запахом. Кузьма почувствовал, как сердце забилось чаще. Это был не страх, а что-то другое. Что-то, что требовало немедленного удовлетворения.

Зигфрид, который до этого молча наблюдал за сценой, вдруг издал хриплый смешок.

– О, Лилит. Всегда так прямолинейна. Ищущая заблудшие души для своих… кхм… целей.

Лилит повернулась к Зигфриду, её улыбка не померкла.

– А, Зигфрид. Старый друг. Или враг. Разве это важно? Я всегда была там, где есть… интерес. И вот теперь он привел меня к вам. Ты, как всегда, ищешь способ повернуть зло во благо, а я… я просто люблю наблюдать за тем, как люди борются со своими желаниями. Особенно когда они такие… яркие.

Она снова посмотрела на Кузьму, и в её глазах мелькнула озорная искорка.

– Так что, воин? Позволишь ли ты мне разделить с тобой твой путь? Я обещаю сделать его… незабываемым. И очень… приятным.

Кузьма, почувствовав, как его мозги начинают плавиться, попытался вернуть себе рассудок. Он же разбойник! Он тут, блядь, по делам, а не по ебле! Но Лилит, казалось, видела его насквозь.

– А что ты умеешь, кроме как задницей вилять? – пробурчал он, пытаясь выглядеть сурово.

Лилит рассмеялась. Её смех был похож на звон хрустальных колокольчиков, но с легкой примесью дьявольского рычания.

– О, многое, воин. Я могу показать тебе то, о чём ты даже не смеешь мечтать. Могу облегчить твой путь, забрать твою усталость. Могу помочь тебе… убедить любого. Мои чары способны сломить любую волю. Хотя твоя, кажется, особенно упряма. Это интригует.

Зигфрид, потирая бороду, проговорил:

– Она – суккубка, дитя. Демон похоти. Но она, как ни странно, может быть полезна. Её чары… кхм… гипноза, убеждения, могут помочь нам проходить мимо тех, кто заражён Бафометом, без лишнего кровопролития. Или, напротив, вызвать кровопролитие там, где это необходимо. Она – инструмент. Как и ты, Кузьма.