– Что за нах? – Кузьма сделал шаг назад. – Оно, блядь, живое?

– Это – тень Бафомета, – прошептал Зигфрид, наслаждаясь реакцией Кузьмы. – Небольшое, едва заметное проявление. Но оно уже здесь. Он просачивается сквозь реальность, искажая её, превращая естественное в отвратительное. Эти наросты, они… кхм… питаются самой сутью дерева. А запах… это запах разложения, и скоро он станет невыносимым.

В этот момент из-за дерева выползла фигура. Что-то, что когда-то было зайцем. Но теперь оно больше напоминало кусок гнилого мяса, обтянутый слипшейся шерстью, с одним, неестественно большим глазом, который гноился и моргал. Оно дергалось, волоча за собой задние лапы, и издавало мерзкий, булькающий звук. Заяц посмотрел на Кузьму, и в его единственном глазу, несмотря на весь гной, читалось невыносимое страдание.

Кузьма, видавший виды, вдруг почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он видел мертвецов, расчленённые трупы, но это… это было нечто иное. Это было живое, но гнилое.

– Что это за ебань такая? – прорычал он, поднимая топор.

– Жертва, – спокойно ответил Зигфрид. – Одна из многих. И таких становится всё больше. Если мы ничего не сделаем, этот лес превратится в кишащее отродье. И оно придет к ближайшим деревням. К тем самым каретам, которые ты так любишь грабить.

Заяц-мертвец с бульканьем попытался сделать шаг к Кузьме, его окровавленная пасть открылась в беззвучном крике.

– Ну, нет, нахуй, – Кузьма не раздумывая, опустил топор. Лезвие с отвратительным хрустом вошло в гнилую плоть, и мерзкое создание развалилось на куски, из которых повалил зеленый, вонючий дым. Кузьма отскочил, сплевывая.

– Вонища, блядь, какая, – проворчал он. – И это что, только начало?

Зигфрид довольно кивнул, его улыбка была совершенно беззубой.

– Это лишь мимолётная тень. Дальше будет хуже. Нам нужно добраться до Забытого Склепа, что на границе Проклятых Земель. Там, по моим расчётам, находится один из… кхм… "источников" проявления Бафомета. И там же мы сможем найти ответы на вопросы, которые тебя пока не интересуют, но скоро заинтересуют, поверь мне.

Кузьма посмотрел на свой топор, потом на мерзкие ошметки зайца. Затем на Зигфрида, который выглядел так, будто только что насладился изысканным вином. Золото, подумал Кузьма. Золото, проблемы с инквизицией, и вся эта гниль. Кажется, он влип. Но ведь он же честный разбойник. Если пообещал, надо делать. Да и Бафомет, сука, бесил своей вонью.

– Ладно, старый пердун, – Кузьма подхватил свой топор. – Но если мы там не найдем нормального вина и баб, я тебе лично Бафомета в жопу запихну, понял? Без прелюдий.

Зигфрид лишь тихонько хихикнул, его глаза блеснули.

– Обещаю, дитя. Обещаю, что будет весело. И очень… поучительно.

Глава 3. Лилит: Искушение на Тропе

Дорога, после недавнего дождя, превратилась в полосу грязи, обнимающую колени. Кузьма, шагая впереди, старался не проваливаться в особо жирные лужи, матерясь под нос на погоду, на чернокнижника, на зайца-мертвеца и на свою судьбу, которая, сука, всё время подсовывала ему какие-то странные дела вместо нормального грабежа. Зигфрид ковылял сзади, опираясь на свой костяной посох, и выглядел так, будто в любой момент готов рассыпаться в пыль. От него по-прежнему несло чем-то кислым, что Кузьма идентифицировал как «застарелая чернокнижническая отрыжка».

– И долго нам ещё до этого вашего склепа, старый хрен? – прохрипел Кузьма, оборачиваясь. – Я, знаешь ли, привык быстро дела обделывать. Раз-два – и в дамки. А тут, блядь, мы ползём как дохлые улитки.

Зигфрид медленно поднял голову, его мутные глаза скользнули по лицу Кузьмы.