. Он обладает правом первородства – это «посвящение Господу (Исх. 22, 29), особенное достоинство по самому первородству (Быт. 49, 3), двойная часть из отцовского имущества (Втор. 21, 17) и – в царском семействе – наследие престола по смерти отца (2 Пар. 21, 3). Старший сын во время отсутствия отца был его представителем в доме»[182]. Первенец посвящался Богу. «Посвящение Богу первенцев состояло в том, что перворожденного мужского пола приносили в храм, и здесь он был представляем пред Господом… для выкупа 5 сиклями серебра… Согласно этому, и Богомладенец Иисус был принесён в Иерусалим»[183], во храм Соломонов. Этому событию в православном Месяцеслове посвящён праздник Сретения, когда Богомладенца Христа принесли в Иерусалимский храм. В каноне праздника читаем: «Перворожден из Отца прежде век, Перворожден Младенец из Девы нетленныя»[184]. В последнем ирмосе канона прославляем Бога: «Перворожденное Слово, Отца Безначальна Сына, Первородящася Материю неискусомужно, величаем»[185]. В воскресном тропаре 3-го гласа говорится о Христе, Который «попра смертию смерть, Первенец мертвых бысть».

Таким образом, понятие об особом предназначении первенца существовало не только во времена Ветхого, а затем и Нового Завета, но существовало позднее и в Христианской Церкви. Порой первенец был долгожданным ребёнком, вымоленным у Бога. Такими были пророк Самуил, пророк и Предтеча Иоанн, священномученик Петр Александрийский († 311; память 25 ноября). Имеются такие примеры и в русской истории. В житии Новгородского архиепископа Евфимия († 1458; память 11 марта) читаем: «Святитель Евфимий, в крещении Иоанн, сын молитвы бесплодных благочестивых родителей, новгородцев, священника Михея и Анны, на 15 году вступил в Вяжицкую обитель»[186]. В службе святителю Иннокентию Иркутскому († 1731; память 26 ноября) в икосе читаем: «…радуйся, первенче духовнаго сыноположения, от Малыя России Богу посвященный»[187]. В житии говорится, что он «святый первопрестольник Иркутский»[188]. Здесь понятие первенца усвоено иерарху, трудившемуся в Сибирской земле и полагавшему начало христианству в своей епархии.

В первой половине XV века в Московском княжеском доме произошло изменение принципа престолонаследия: с родового на семейный, поэтому престол стал переходить не к старшему в роде, а к старшему сыну в семье. Московские князья и цари брали на себя подвиги благочестия, вымаливая себе первенца-наследника. «Супруга великого князя Василия Дмитриевича, София Витовтовна, страдала родами и была при смерти»[189]. В Москве в это время находился преподобный Иаков Железноборовский († 1442; память 11 апреля). «Великий князь слышал о его святой жизни и послал просить его помолиться о больной супруге. Преподобный отвечал: “Молись Богу и Пречистой Матери Его; о княгине не скорби, будет здорова и в этот вечер родит сына наследника тебе”»[190]. Таковы обстоятельства рождения князя Василия II (1415–1462), вошедшего в историю с именем Тёмного. В.И. Даль приводит такую поговорку: «Первый сын Богу, второй царю, третий себе на пропитание»[191].

Раньше благочестивые родители старались воспитывать своих детей в вере, особенно первенцев, посвящая их Богу, чтобы они были затем молитвенниками в роду, в семье. В храм, в церковь старались приносить всё лучшее и поэтому так пленяет нас теперь древняя красота, поэтому земля наша стяжала именование Святой Руси[192]. Начало такого воспитания полагалось в семье, но сейчас понятие «православная семья» утратилось и положение резко изменилось, изменилось наше сознание и жизненные ориентиры. Высокое предназначение первенца, к сожалению, также забыто.