>52 Все чудеса запретных Еве рощ
Омытого росой не оградили
От слез, пролившихся как черный дождь.
>55 «Дант, оттого что отошел Вергилий,
Не плачь, не плачь еще; не этот меч
Тебе для плача жребии судили».
>58 Как адмирал, чтобы людей увлечь
На кораблях воинственной станицы,
То с носа, то с кормы к ним держит речь,
>61 Такой, над левым краем колесницы,
Чуть я взглянул при имени своем,
Здесь поневоле вписанном в страницы,
>64 Возникшая с завешенным челом
Средь ангельского празднества – стояла,
Ко мне чрез реку обратясь лицом.
>70 Но, с царственно взнесенной головой,
Она промолвила, храня обличье
Того, кто гнев удерживает свой:
>73 «Взгляни смелей! Да, да, я – Беатриче.
Как соизволил ты взойти сюда,
Где обитают счастье и величье?»
>76 Глаза к ручью склонил я, но когда
Себя увидел, то, не молвив слова,
К траве отвел их, не стерпев стыда.
>79 Так мать грозна для сына молодого,
Как мне она казалась в гневе том:
Горька любовь, когда она сурова.
>85 Как леденеет снег в живой дубраве,
Когда, славонским ветром остужен,
Хребет Италии сжат в мерзлом сплаве,
>88 И как он сам собою поглощен,
Едва дохнет земля, где гибнут тени,
И кажется – то воск огнем спален, –
>91 Таков был я, без слез и сокрушений,
До песни тех, которые поют
Вослед созвучьям вековечных сеней;
>94 Но чуть я понял, что они зовут
Простить меня, усердней, чем словами:
«О госпожа, зачем так строг твой суд!»
>97 Лед, сердце мне сжимавший, как тисками,
Стал влагой и дыханьем и, томясь,
Покинул грудь глазами и устами.
>100 Она, все той же стороны держась
На колеснице, вняв моленья эти,
Так, речь начав, на них отозвалась:
>103 «Вы бодрствуете в вековечном свете;[78]
Ни ночь, ни сон не затмевают вам
Неутомимой поступи столетий;
>106 И мой ответ скорей тому, кто там
Сейчас стоит и слезы льет безгласно,
И скорбь да соразмерится делам.
>109 Не только силой горных кругов, властно
Велящих семени дать должный плод,
Чему расположенье звезд причастно,
>112 Но милостью божественных щедрот,
Чья дождевая туча так подъята,
Что до нее наш взор не досягнет,
>115 Он в новой жизни был таков когда-то,
Что мог свои дары, с теченьем дней,
Осуществить невиданно богато.
>118 Но тем дичей земля и тем вредней,
Когда в ней плевел сеять понемногу,
Чем больше силы почвенной у ней.
>121 Была пора, он находил подмогу
В моем лице; я взором молодым
Вела его на верную дорогу.
>124 Но чуть я, между первым и вторым
Из возрастов,[79] от жизни отлетела, –
Меня покинув, он ушел к другим.
>127 Когда я к духу вознеслась от тела
И силой возросла и красотой,
Его душа к любимой охладела.
>130 Он устремил шаги дурной стезей,
К обманным благам, ложным изначала,
Чьи обещанья – лишь посул пустой.
>133 Напрасно я во снах к нему взывала
И наяву, чтоб с ложного следа
Вернуть его: он не скорбел нимало.
>136 Так глубока была его беда,
Что дать ему спасенье можно было
Лишь зрелищем погибших навсегда.
>139 И я ворота мертвых посетила,
Прося, в тоске, чтобы ему помог
Тот, чья рука его сюда взводила.
>142 То было бы нарушить божий рок –
Пройти сквозь Лету и вкусить губами
Такую снедь, не заплатив оброк
>145 Раскаянья, обильного слезами».
Рай
Песнь первая
Лучи того, кто движет мирозданье,[80]
Всё проницают славой и струят
Где – большее, где – меньшее сиянье.
>4 Я в тверди был,[81] где свет их восприят
Всего полней; но вел бы речь напрасно
О виденном вернувшийся назад;
>7 Затем что, близясь к чаемому страстно,
Наш ум к такой нисходит глубине,
Что память вслед за ним идти не властна.[82]
>10 Однако то, что о святой стране