– Вот он! Дом бабушки Травинки! – весело объявила Фифа, указывая вперед.

Лейка замерла. Дом был… живым. Он не стоял, а «рос» из земли. Стены были сплетены из толстых, перевитых лоз, покрытых мягким мхом и нежными цветами, светящимися бледно-голубым светом. Крыша напоминала огромный гриб-зонтик, его шляпка была усыпана светящимися точками, как звездное небо. Из трубы, сделанной из полого ствола какого-то дерева, вился не дым, а легкий, ароматный пар. Вокруг дома буйствовал сад – не просто клумбы, а настоящие джунгли из невиданных растений: огромные папоротники с серебристыми листьями, кусты с колокольчиками, звенящими от малейшего ветерка, деревья, чьи ветви свисали гирляндами светящихся плодов. Воздух жужжал и трепетал от жизни – светлячки, похожие на крошечных дракончиков, стрекозы с хрустальными крыльями, птицы невероятных расцветок.

– Заходи, заходи! – Фифа буквально втолкнула Лейку внутрь, не дав ей насмотреться.

Внутри было так же удивительно и… невероятно уютно. Пол был земляной, но теплый и упругий, покрытый мягкими, разноцветными циновками. Стены, живые стены, источали мягкий свет. Воздух пах свежей землей, травами, сушеными ягодами и чем-то очень вкусным. Повсюду стояли глиняные горшки и плетеные корзины с травами, сушеными кореньями, ягодами. На полках теснились баночки со странными жидкостями и порошками. Посреди комнаты стоял большой деревянный стол, а у стены – настоящая печь из камня, в которой тихо потрескивал огонь, нагревая огромный керамический чайник. И повсюду были подушки! Мягкие, яркие подушки на лавках, на полу, в углу стояло что-то вроде огромного кресла-гнезда, заваленного ими.

И в центре этого теплого хаоса стояла Бабушка Травинка. Невысокая, крепкая, с лицом, изрезанным добрыми морщинками, как карта давно пройденных тропинок. Ее седые волосы были заплетены в толстую косу, перевитую живыми цветами и стеблями трав. Глаза, цвета темного меда, смотрели на мир с бесконечным терпением и мудростью. Она была одета в просторное платье цвета земли, перехваченное у пояса веревкой из лыка.

– Фифа, солнышко, ну ты и шум подняла… – начала она, но замолчала, увидев Лейку. Ее мудрые глаза внимательно осмотрели растерянную, перепачканную землей и еще дрожащую от пережитого девушку. В них не было ни капли удивления, только понимание и бездонная доброта. – Ох, голубушка моя… Видать, ветра суровые тебя принесли. Идем, садись. Фифа, подушки! Да покрупнее! И чаю, доброго, успокоительного. С медуницей да лунной мятой. – Голос у бабушки был низким, теплым, как мурлыканье старого кота у печки.

Лейка, все еще не веря своему счастью, опустилась на огромную подушку, которую подтащила Фифа. Мягкость и тепло обволакивали ее, как объятия. Бабушка Травинка тем временем ловко разлила по глиняным чашкам дымящийся ароматный чай цвета янтаря и поставила перед Лейкой тарелку с теплыми лепешками, пахнущими медом и орехами.

– Кушай, милая, – сказала она просто. – С дороги подкрепиться надо. А потом расскажешь, что стряслось. Фифа у меня рассказчица хоть куда, но ветреная. Все переврет, да перепутает. – Она подмигнула Лейке, а Фифа только фыркнула, набивая рот лепешкой.

Лейка осторожно отпила чаю. Напиток был волшебным – тепло разлилось по телу, снимая остатки дрожи, успокаивая бешеный ритм сердца. Вкус был сложным, цветочным, с легкой горчинкой и медовой сладостью. Она вздохнула, и ей показалось, что это первый настоящий вздох с момента падения на луг.

– Вот, бабуля, наша гостья – Лейка! – представила Фифа, проглотив лепешку. – Свалилась прямо с неба! Из Санкт-Петербурга! На Земле! Игнат ее сразу в свою каменную пасть чуть не заглотил! А она ему – бац! – Фифа энергично махнула рукой, изображая выброс энергии. – И его как мячика отшвырнуло! Это было потрясающе!