Как только за Виктором закрылась дверь, Юншень и Дина приступили к подготовке ритуального пространства. Они передвинули мебель, освобождая центр комнаты, и Юншень нарисовал на полу защитный круг особыми чернилами, состоящими из смеси киновари, пепла священных трав и других компонентов, известных только его семье. Дина расставила по углам круга четыре свечи, соответствующие сторонам света, а в центре разместила чашу с водой из горного источника.

Анна оставалась безучастной, лишь изредка вздрагивая, когда Юншень произносил особо мощные защитные заклинания. Тьма в углу комнаты клубилась всё сильнее, и Дина чувствовала на себе тяжёлый взгляд невидимых глаз.

– Приготовься, – шепнул Юншень, заканчивая последние приготовления. – Как только я начну основную часть ритуала, демон почувствует угрозу и может атаковать. Твоя задача – поддерживать защитное поле вокруг Анны, пока я буду разрывать связи между ней и гуйцзу.

Дина кивнула, доставая из кармана мешочек с землёй из монастырского сада – самой чистой и защищённой энергетически. Она рассыпала щепотку вокруг кресла Анны, мысленно создавая барьер светлой энергии.

Юншень встал в центре круга, держа в одной руке серебряный колокольчик, а в другой – нефритовый кинжал. Он начал напевать древнее заклинание на китайском языке, и воздух в комнате заметно сгустился. Колокольчик издал чистый, пронзительный звук, который, казалось, разрезал пелену между мирами.

В тот же момент Анна вскрикнула и выгнулась в кресле. Её глаза широко раскрылись, и из них полились чёрные слёзы. А существо в углу комнаты полностью материализовалось – высокая фигура с длинными костлявыми конечностями, в развевающемся тёмном плаще, с черепом, напоминающим череп животного, но искажённым, с длинными острыми зубами. Из пустых глазниц сочилась тьма, стекая по щекам, как слёзы.

– Ты не имеешь права вмешиваться, экзорцист, – прошипел демон голосом, похожим на шелест сухих листьев. – Эта женщина сама призвала меня своим горем. Я даю ей то, чего она жаждет – связь с потерянным ребёнком.

– Ты обманываешь её, – ответил Юншень, не прерывая ритуала. – Ты используешь её горе, чтобы питаться её жизненной силой.

Гуйцзу издал звук, похожий на смех, от которого по спине Дины пробежал холодок.

– Разве не все отношения между существами основаны на обмене? Я даю ей утешение, она даёт мне энергию. Справедливый обмен.

– Ты высасываешь её жизнь! – воскликнула Дина, не в силах сдержаться.

Демон повернул свой жуткий череп к ней, словно только сейчас заметил её присутствие.

– А ты… – он принюхался, как хищник, – ты не живая и не мёртвая. Интересно.

Юншень воспользовался этим моментом отвлечения и резко взмахнул нефритовым кинжалом, разрубая невидимые нити, связывающие демона с Анной. Гуйцзу взвыл от боли и ярости, и комнату наполнил ледяной ветер. Свечи замерцали, но не погасли, защищённые силой ритуала.

Анна закричала – пронзительно, отчаянно, как мать, у которой отнимают ребёнка.

– Нет! Не забирайте её! Я вижу свою дочь, она здесь, не отнимайте её у меня снова!

Дина почувствовала, как её сердце сжимается от этих слов. Она подошла к Анне, осторожно взяла её за руку и закрыла глаза, используя свой дар эмпатии. Волна чёрного отчаяния обрушилась на неё, такая сильная, что на мгновение Дина потеряла ориентацию. Но затем она вспомнила слова Матери-Природы о том, что её сила – в исцелении, и мысленно потянулась к глубинной энергии земли.

– Анна, – мягко произнесла она, – твоя дочь не здесь. То, что ты видишь – иллюзия. Демон использует твою боль, чтобы питаться твоей жизненной силой. Твоя дочь в безопасности, она в мире света.