- Скорее всего, я лишь бумаги подпишу.

– Вряд ли! - В дверях нарисовался довольный Дори. Мокрый в давешней рубашке и штанах, единственной одежде оставшейся от гардероба. – Вставай, одевайся. За потеряшку пойдешь, задним числом.

- Ты же против был! - с недоумением воззрилась на него.

– Передумал. – Кивком головы он поприветствовал Торопа и подскочившего на кровати Тимку, а мне сообщил: - К слову, надень что-нибудь светлое, мы выдвигаемся в храм.

Светлое…

Светлого у меня не было. Ну, разве что, ночные рубашки и исподнее, и это вполне объяснимо. Когда я открыла харчевню «У ЭлЛорвил», прачечных на заставе не было, гладильных и подавно, чего не скажешь о повышенной конкуренции моему делу. Вот почему для привлечения клиентов, я застилала все кровати белым бельем. Но чтобы оно дольше радовало глаз, мне приходилось его вымачивать, выпаривать, отбеливать, отглаживать, а после этого еще и защищать от любителей грязи. Четырнадцать скандалов, девять обещаний отравить, одна попытка поджечь и с десяток - опоить, в конечном счете, привели к тому, что даже очень уставшие постояльцы, вначале принимали ванну, а затем уж лезли в кровать.

Прививание новых привычек местному населению и приезжим было делом нудным, зато прибыльным. Кто побывал в моей харчевне, спать на темном уже не желали, возвращались ко мне и придерживались установленных правил. И хотя на тренировку постояльцев ушло три года, она принесла тройную пользу. Во-первых, на заставе появился спрос на белую постель, а вслед за ним и пара прачечных с гладильными. Во-вторых, я, хорошо поднакопив за это время, приобрела землю близ харчевни и отстроила постоялый двор. В-третьих, излишняя строгость к гостям принесла мне известность в округе. Правда, вместе с ней и прозвище - Волчица. А все потому, что мужики, говоря о лучшей харчевне, первым делом вспоминали хозяйку и не всегда добрым словом. Долго злилась на мерзавцев, пока Тороп не предложил сменить название, да так чтоб оно увязало чистоплотность волчицы, харчевню и двор. Так появилось «Логово» знатное по округе белой постелью, вкусной едой и доброй хозяйкой, крепко невзлюбившей стирать что-либо светлое и, как следствие, носить.

Помимо светлого я уж года три как не носила платьев, юбок и блуз, только рубашки, жилеты и штаны, плотные со сложными поясами и застежками. Скользнув взглядом по полкам и вешалкам, поняла - тариец моему выбору будет не рад, но что поделаешь, не все коту масленица.

Стянув с себя охотничий костюм и я долго выбирала между «тепло, но нетрадиционно» и «традиционно, но холодно». И отдала предпочтение первому, логично рассудив, что ради брака с потеряшкой мерзнуть не обязательно, тем более прихорашиваться. Именно поэтому, когда двери храма закрылись, и хранитель брачных уз попросил всех присутствующих снять плащи, я оказалась одета, как Дори, в темно-серые плотные штаны и подбитую мехом куртку. Единственное различие: мои пуговицы были латунными, его медными очень грубой работы, даже дешевой.

- А кто-то говорил о хорошем достатке, - напомнила я.

- Он же просил надеть светлое, - ничуть не обиделся воин, внимательно осматривая мой наряд. – Если ты сейчас скажешь, что не взяла с собой подходящее к случаю платье, будешь стоять в белье.

Его угроза меня позабавила.

- Зачем? - распахнула я глаза.

- Чтобы по правилам провести обряд ты должна быть в светлом.

- Ну, в этом случае мое белье тебе не поможет.

- То есть ты в темном? – Пришел он к неприятному выводу и был поддержан моим простодушным кивком.

– Значит, постоишь в моем, - заявил Дори и, отступив к ближайшей скамье, начал разоблачаться.