Хозяйка "Логова" Ардмир Мари

1. 1

Хозяйка логова

1.

Дом спал погруженный в темноту, в камине столовой завывал ветер, и в такт его гневному гласу дружно вздрагивали ставни, лестница, и я. Побег из родного детища под стройный храп чужеземных воинов, быть может, до глупого безнадежен, но я верю в удачу и тихо крадусь в столовую, чтобы оттуда через маленькую кладовочку сбежать на внутренний двор, перемахнуть через заборчик и, если судьбе будет угодно, без промедления добраться к конюшне, оседлать лошадь и ускакать. К заросшему оврагу, туда, где меня ждет еще двое беглецов.

Так уж повелось: сторона, проигравшая в войне, отдает свое добро победившей, и хоть были мы сбоку припеку и никому даром не сдались, нашей заставой как добром распорядились. И моя харчевня вместе с постоялым двором гордо именуемые «Логовом» отошли чужаку. Вот только ни я, ни люди мои к нему как ранее не прилагались, так и теперь не будут. Потому и бежим от родных стен под покровом ночи. Ну, кто бежит, а кто попутно инспектирует работу помощниц, и ладно бы специально старалась, так нет же исподволь! Мой взгляд по привычке ловит все недочеты: не заштопанные со вчерашнего вечера ковры, не заделанный скол на второй ступеньке, толстый слой пыли под лавкой, паучка расставившего сеть между столбиками перил…

Он-то тут откуда? Ведь еще три дня назад попросила вынести!

Сама чуть не начала искать банку, чтобы снять поселенца и на улицу спровадить, да вовремя остановила себя. Что мне делать нечего? Я же отсюда бегу, пока действие дурмана владычествует над тарийскими воинами. И надо бы уже забыть, что еще час назад была здесь полноправной хозяйкой. А впрочем, что, как не личные правила, делает нас людьми? Смахнув восьмилапого умельца на… на немытый пол столовой, я юркнула в нишу кладовочки, попутно головой сорвав клок паутины и наступив на кучку наметенного мусора. Руки со злобы сжались в кулаки.

Ладно я, тетеря перепуганная, резни боявшаяся, в эти дни ни есть, ни спать не могла и мало что замечала, но Тороп то, бывший вояка с холодным сердцем и тяжелой рукой, куда смотрел? Неужели не видел, что вокруг твориться?

Сорвав, оставшиеся клочки паутины с притолоки, помянула помощницу.

Ох, ты ж Гайна ленивая бестолочь! Мало того, что хозяйку с потрохами захватчикам сдать вздумала, так еще и расчет за «проделанную» работу взяла на неделю вперед. Дура пустоголовая! Погоди мерзавка, судьба за меня тебе еще воздаст.

Подумав так, я открыла потайную дверку, подняла поклажу, спущенную сюда моими мужиками и, прошмыгнув по коридору, через заднюю дверь вышла во двор. Заборчик перемахнуть и в конюшню войти незамеченной не составило труда, но стоило оседлать мою пегую лошадку, как близ стойла появилась тень.

- Куда собралась, хозяйка?

Тихий голос Сато Суо резанул по ушам не хуже стали по стеклу.

- На прогулку, - постаралась выговорить спокойно и без дрожи, что появилась в теле. Старик подошел ближе, сгорбленный и сухой, как ветка, прищурился и посмотрел на меня с улыбкой, напоминающей волчий оскал.

- С поклажей? – Слуга «доблестного» Инваго Дори, коему отдали в управу «Логово», внимательно осмотрел меня с ног до головы, подмечая мужской охотничий костюм и плащ, подбитый барсучьей шкурой, сапоги на толстой подошве, пояс с иглами и кинжал, который я накрыла рукой.

Уверенность в том, что он попытается заступить мне дорогу или вырвать поводья с каждой секундой росла, но Суо лишь повторил, требуя ответа:

- С поклажей? – и голос его был тих и спокоен, а взгляд единственного глаза настолько чист, что я не посмела ни огрызнуться на него, ни прогнать.

- Так холодно. И в лес я надолго. Птицы набить. – Один предлог был хуже другого, но меня уже было не остановить. – Они как раз токуют. За ельником на поляне.

- Тетерева? Ночью? В декабре? - брови слуги медленно поползли вверх.

- Самое то! - быстро впрыгнула в седло и, сдавив пятками бока Мартины, направила ее к выходу. – Утром ворочусь, глазом моргнуть не успеете.

Глупая шутка, но слов обратно не вернешь, а сердце заходится в бешенном темпе, от предчувствия беды.

Уеду, уеду, уеду! Я уеду и меня ему не остановить. Шаг, еще шаг…

- Не дури, - полетело мне в спину.

- Не буду, - пообещала я, не оборачиваясь. Капюшон на голову накинула, морозный воздух вдохнула и закашлялась, услышав:

- Отец твой не ушел мальчишка тоже. Неужели оставишь на расправу их?

Тороп и Тимка все еще здесь?

- Ты врешь, - я обернулась. Суо не ответил, и поглаживая грубо обтесанные доски стойла как бы между прочим продолжил гнуть свое:

- Сама посуди. Отряд моего господина только что вернулся с войны, грязи насмотрелись, крови напились и по нежной любви соскучились …

- Их здесь нет, - прошептала для себя, но в голову уже закралась душераздирающая мысль. Остались… и не ушли.

- Вояка твой может и стар, а вот мальчишка… - Я зажмурилась, сглотнула, а слуга Дори ехидно напутствовал: - Да ты езжай-езжай, и я тоже пойду…

Не дослушала, пришпорила Мартину, и та сорвалась с места, словно бы только этой команды и ждала. Ветер, завывая, пригоршнями бросал в лицо ледяную крошку, трепал волосы и капюшон, рвал на части душу, и лес, словно бы останавливая, ветками цеплял мой плащ, тянул назад и насыпал на пути снежные барханы.

«Тора! – звучало в ушах жалобно и обвинительно, - Тора… вернись!»

Задыхающаяся со слезами на глазах я остановила лошадь. Огляделась, желая узнать, как далеко меня занесло. А вокруг белое полотно поля, тут и там прорываемое сгорбленными стеблями колосьев, погибших в раннем морозе и оттого не убранных. Я летела вечность, а оказалась всего-то в семи милях от родного уютного детища. Захотелось броситься в снег и разрыдаться от бессилия и злобы на себя. Снедают сомнения и в сердце пробирается ужас. А вдруг они не успели уйти? Вдруг их кровати пусты, потому что Торопа и Тимку в подвале закрыли? Вдруг уздечек и седел не хватает, потому что лошади оседланными снаружи стоят. Видела ли я, убегая, их следы? Нет, не видела. И в то же время я и лошадиного ржания не слышала, а значит права. Они ушли.

Но вдруг Суо не врал, что тогда? Тогда… Я сделаю все, чтобы их отпустили, и посулить смогу все, а сделать и того больше. Но вряд ли тарийцы послушают, истосковавшиеся по женской любви, оставят бесправной заложницей для услады. Вот только не у одного… урода муженька, а у двенадцати. К горлу подступила тошнота, но стоило на мое место поставить Тимку, меня от отвращения вывернуло. Ни за что и никогда не оставлю своих на расправу, даже мысли себе такой не позволю! И уж лучше я время потеряю, но вернусь и проверю слова старика, чем буду мучиться неизвестностью до самого оврага.

Я круто развернула Мартину и пришпорила ее в попытке успеть до того, как действие дурмана развеется, и чужеземные воины проснутся, как от похмелья. И разом изменилось все! Ветер подул в спину, плащом укутывая, лес смилостивился и расступился, пряча колючие ветки, и, расчищая путь назад, сугробы отпрянули от дороги.

«Тора! – послышалось мне с удивленное, а затем с отчаянием горькое: – Тора, куда ты?»

- Домой за тобой, - прошептала я, подстегивая мою пегую бежать быстрее.

Казалось, на возвращение я потратила от силы минуты три. Влетела во двор и, спрыгнув с лошади, помчалась проверять конюшню. Стойла все так же были пусты, крючки для седел и упряжи тоже, но знакомое ржание раздалось за стеной и сердце мое остановилось, а затем и вовсе оборвалось. На негнущихся ногах я покинула теплые стены денника, завернула за угол и с немой оторопью посмотрела в сторону харчевни. Там под окнами столовой переминались стреноженные скакуны: один с белым пятном на боку, второй с заплетенной в косу гривой. Конь Тимки тревожно похрапывает и бьет копытом, а верный спутник Торопа стоит, понурив голову. Они оседланы, нагружены сумками и без седоков…

Суо не врал.

Безмолвная и обессилившая вмиг я упала на колени, минуту, а может и две сидела неподвижно и старалась сглотнуть подступивший к горлу ком, вернуть дыхание и успокоить сердце. Не получилось. Зачерпнула снега в ладони, окунула в него лицо. Вдох, медленный выдох со всхлипом, встаю. И в голове бьется мысль, если Тороп с концентрацией дурмана в вине не напутал, то у меня еще есть на спасение мужиков десять, а то и пятнадцать минут. Но видимо не судьба нам бежать сегодня, стоило мне сунуться в заднюю дверь харчевни, как она закрылась на засов, отрезая мне путь, и тяжелые руки опустились на мои плечи.

- Вернулась…

Я узнала его и вздрогнула, с трудом соображая, с какого бока на поясе висит кинжал, а где разместились иглы. Хотя к чему оружие, если от этого умельца мне не вырваться, как ни рвись. Силы не равны, и будь я хоть трижды отчаянной, но не пойду против командира отряда. Так уж повезло мне со слухом, запоминаю всех по характерным тональностям голоса. И сейчас ощущая, как руки тарийца и в сущности потомственного убийцы, медленно ползут с моих плеч, на талию и разоружают боевой комплект, я негодовала. Ну почему? Почему, меня не встретил Асд или Гилт? С ними быть может я и договорилась, не в первый раз вижу. А с этим как?.. Ну почему мне навстречу вышел сам Инваго Дори? Чтоб его!..

Оставшись без плаща и пояса, я попыталась вырваться из «объятий» новоиспеченного хозяина «Логова», но он не дал мне отойти, встряхнул как куклу, пригрозил: