Здание оказалось большим, но обветшалым, рядом с ее комнатой было еще несколько холодных спален, в которых никто не жил, кроме пауков и других неприятных насекомых. По лестнице она пока опасалась спускаться, подозревала, что никто ее ловить не будет, если слабые ноги не выдержат неожиданной нагрузки.

Не сходилось с криминальной теорией и еще кое-что. Нина внезапно обнаружила, что тело ее помолодело лет на пятьдесят, волосы оказались светлыми, но не седыми, а кожа подтянутой и упругой. Запястья и руки совершенно другие, откуда-то взялись новые родинки и шрамы. А еще в какой-то момент она поняла, что все это время четко видела все без очков.

Единственные гости, заглядывавшие к ней в комнату, помимо дамы Лессы – Родан и Айбл. Ну, так они представились, когда поняли, что девушка их не узнает.

Айбл был среднего роста и телосложения мужчиной лет пятидесяти с вечно грустными голубыми глазами и щетиной, которую ленился сбривать. А у Родана оказались длинные темные волосы, которые он никогда не завязывал в хвост, а предпочитал оставлять их висеть мрачными сосульками вокруг головы, выглядывая из-за шторок волос и становясь похожим на унылого маньяка.

Нине Михайловне каждый раз хотелось перекреститься, когда Родан переступал порог комнаты.

Айбл тоже казался мутным, Нине думалось, что за личиной пацифиста скрывается изувер.

Засыпать здесь было страшно. Непонятно было, удастся ли проснуться в следующий раз без подушки на лице.

Дом скрипел, в щелях гулял ветер и издавал страшные звуки. Нине не оставляли даже стула, чтобы можно было подпереть ручку двери. У нее забирали все, а особенно – колющие предметы по типу ножниц. Она постаралась припрятать одни после последнего визита Лессы под одежду, но те выпали и покатились по полу, когда Нине пришлось встать, чтобы сходить по малой нужде.

На следующий день к ней заявился Айбл. Оставалось только радоваться тому, что не Родан. Конкретно второго Нина боялась больше, потому что он был похож на душегуба, которых показывали по телевизору в криминальных передачах.

Нине Михайловне не терпелось позвонить в полицию.

- Ты как? – спросил Айбл, дотронувшись до исхудавшей руки девушки.

Он переживал за родную дочь и был единственным человеком в доме, кто желал ей лучшей судьбы. Уход из жизни Мары, своей жены, он воспринял болезненно и не хотел потерять еще и дочь. Она была его единственным ребенком.

Нина вымученно улыбнулась и вытаращилась на руку Айбла, которую он не спешил убирать с ее запястья.

В коридоре скрипнули половицы и в проходе комнаты появилась высокая фигура Родана. Нине поплохело, она решила, что завтра поищет в доме икону и повесит ее над дверью.

Нина подвинулась ближе к стене и понадеялась, что Айбл в случае чего ее защитит. Он казался человеком получше Родана и точно не дал бы случиться чему-то непоправимому, а ночью будет неистово молиться.

- Нелли, зачем ты это сделала? – грубо спросил Родан, привалившись к дверному косяку плечом, он мрачно смотрел на девушку, а прядь угольно-черных волос закрывала его левый глаз.

Нина Михайловна подумала, что он похож на пятидесятилетнего гота, культура которых раньше была модной у молодежи. Немытые волосы с прядями-сосульками, черная одежда и взгляд из-под лба.

Он спрашивал это не из чистых побуждений. Родана бесило то, что дочь Айбла и Мары посчитала, будто может вот так запросто избавиться от всех обязательств. Они кормили и одевали ее восемнадцать лет и теперь пора было отдавать долги! Замужество – лучшее решение. В таком случае он, Родан, сможет прожить старость безбедно и не особо напрягаясь.