Хозяин тайги Елена Синякова

1. Глава 1

— Тебе разве не говорили, что когда видишь голого мужика, то нужно бежать?

Какое там бежать!

Девчонка еле дышать могла.

Смотрела себе под ноги, а кончики ее ресниц подрагивали в такт участившемуся сердцебиению.

И понять ее, конечно, было можно.

Если бы она знала, что из озера выйдет такой вот громила: двухметровый, широченный, бородатый, с гривой мокрых волос по самые лопатки, которой бы лев искренне позавидовал, да еще и голый, — она к этому чертову озеру не подошла бы даже близко!

Ну, хоть в обморок сразу не шлепнулась — и на том, как говорится, спасибо.

Хотя... Если бы упала, Гром бы спокойно ушел и не стоял над ней двухметровым голым истуканом, рассматривая пристально, но тяжело.

А может, и не ушел бы…

Было в девчонке что-то такое, от чего казалось, что моргнуть не успеешь, а она вляпается во что-нибудь нехорошее и опасное.

Вот что она тут делала?!

Худющая, мелкая, бледная какая-то.

А волосы огненно-рыжие.

Настолько яркие, что издалека можно было подумать, что это лесные цветы огоньки.

Глазюки только огромные и испуганные.

И ресницы длиннющие.

Без косметики.

В простой одежде, но только совсем не такой, в какой ходили все местные деревенские жители: ни калош, ни резиновых сапог повыше.

Потому что местные знали, что в кроссовках по лесу не ходят, если только жить хотят.

Змеюка цапнет — и вспоминай потом, как тебя звали!..

Девчонка бежать не пыталась.

Не визжала, не лупила его одной из коряг, которые валялись поблизости, хотя должна была бы. А иначе как спастись от такого громилы и дать себе шанс сбежать куда глаза глядят?

Да, далеко она не убежала бы, но ведь об этом знал только он, а потому был крайне недоволен.

Ну, разве так себя надо вести, чтобы спастись?!

Вся замерла и только еле-еле моргала.

Вот ведь беда на его голову!

Мужчина сдержанно выдохнул и пробасил:

— Ты немая, что ли?

Знал, что этим, скорее всего, ее только еще сильнее напугает, но промолчать не смог.

Глупо было вот так стоять и пялиться на незнакомку, чувствуя, как холодная вода стекает с мокрых волос и бежит тонкими струйками по телу.

Голому, черт побери, телу!

— …Нет, — девушка прокашлялась и упорно смотрела в сухую траву под его босыми ногами. — Нет. Я нормальная. В смысле, обычная.

Гром хмыкнул и чуть прищурился.

— Ты откуда здесь взялась?

Девушка занервничала сильнее, поправив на себе вязанный вручную теплый свитер, а потом прядку рыжих волос, выбившихся из пучка на голове.

— Из деревни. Мне сказали, что здесь рыба водится.

Гром покосился на какое-то недоразумение, которое лежало на берегу, похожее на самодельную удочку.

Очень сильно самодельную.

Любой деревенский ребенок и то бы сделал лучше.

А еще засохший кусочек хлеба, который не то что рыба — даже голуби клевать не стали бы.

— Не только рыба. Еще раки. Змеи. Медведи. И браконьеры, — хмуро пробасил мужчина. — Тебе разве не сказали в деревне, что нельзя пересекать ров и уходить глубоко в лес?

Нет, ничего ей не говорили, а иначе бы она запомнила, что эта часть леса запретная для людей. По крайней мере, тех здравомыслящих людей, которые хотят спокойно жить, а не искать приключения на свою пятую точку, черт побери!

Девушка побледнела сильнее и даже как-то покачнулась, отчего мужчина поджал недовольно губы.

Ну, теперь точно шлепнется без сознания.

Пугать он ее не хотел, сказал правду.

Просто голос у него был такой. Слишком низкий.

И поэтому большинству людей казалось, что он постоянно чем-то недоволен.

Ну и взгляд тяжелый, да.

Но так и жизнь была не сахар!

Может, он и улыбался бы, если бы всё было по-другому.

Но какой смысл об этом сейчас было думать?

От него и мужики-то шарахались, что уж говорить про какую-то мелкую девчонку.

— …Простите, я не знала, — пролепетала она, и ее взгляд испуганно забегал, а сердце заколотилось так, что ему было отчетливо слышно.

Думала, как и куда можно от него убежать?

Да куда тут убежишь, если на много километров вокруг только глухой лес и ни одной живой души, не считая зверья?

Вот и послал же дьявол это несчастье!

С мужиком ему было бы куда проще: вломил бы ему по затылку, чтобы челюсть выпала изо рта, и шел бы себе дальше по делам в полной уверенности, что когда тот очнется, то первым делом унесется домой и сюда уже точно не захочет вернуться. А с этой что делать? Ее и пугать-то было страшно! Еще сердечный приступ схлопочет. И что потом делать? Не оставлять же в лесу вот так!

Людей Гром не любил.

Да и за что их было любить тому, кто всю свою жизнь провел исключительно в лесу?

Странно, как он еще говорить не разучился!

Где появлялись люди — там начиналась беда.

Они убивали зверей, не задумываясь над тем, что это нужно делать со знанием дела и гуманно, а не приезжать на больших машинах со спиртным, чтобы перестрелять всё, что движется.

Люди оставляли после себя только грязь и мусор, которым потом давились любопытные и голодные звери, а после умирали в страшных муках.

Люди не умели ценить то, что им дарила природа. Дарила щедро, ничего не требуя взамен.

Это из-за людей загрязнялись реки и гибла рыба.

Из-за людей начинались пожары, которые уничтожали всё живое, оставляя после себя только боль земли и пепел.

Ладно, девчонка была не виновата в его отношении к людям в целом. Просто злила тем, что зашла так далеко и вот сама себя поставила в страшно неловкое положение.

Ведь все местные знали, что в эту часть леса лучше не ходить!

Официально здесь был заповедник «Медвежий угол».

А он был его хозяином.

Его так все и называли — хозяин тайги.

Но что было на самом деле, никто знать не должен был.

— Ты не местная? — буркнул мужчина снова, отмечая, что девчонка задрожала сильнее и сцепила руки перед собой так сильно, что кончики пальцев побелели.

Но уж лучше пусть его испугается и больше сюда не сунется, чем попадется кому-нибудь другому и потом будет рыдать. Если вообще в живых останется.

Может, надо было бы сесть не бережок и от души рассказать ей о том, что за последние полгода количество жестоких изнасилований в этих краях значительно возросло? И что все эти зверства происходили с девушками, если они появлялись именно в лесу? Да еще добавить, что во многом виноват в этом был именно он, потому что не мог досмотреть за всеми своими людьми. Разрывался, метался, угрожал и даже убивал тех, кто был виноват в подобном, но пока лучше никак не становилось.

Может, и правда рассказал бы, только он ведь понимал, что девушка может начать задавать правильные и логичные вопросы, на которое дать ответы он не сможет.

Людям одно было важно знать и помнить: в Медвежий угол соваться опасно!

— …Теперь уже местная, — пролепетала она и как-то совсем растерялась. Даже побледнела.

Гром нахмурился сильнее, пытаясь понять, что с ней происходит.

Ну ладно, испугалась его. Это он мог понять. Любой бы струхнул при виде него.

Особенно голого.

Но так он же не лез к ней! Ни одного шага к ней даже не сделал.

И вопросы задавал весьма конкретные и совсем не пошлые, чтобы внутри нее постепенно росла такая удушливая паника, что он собственной кожей почувствовал, как она похолодела вся.

А паника росла.

И так быстро, что мужчина только нахмурился сильнее и прокашлялся, надеясь, что его голос будет звучать хоть немного иначе. Не так низко.

— Ты это… не пугайся. Я детей не обижаю.

Ладно. На ребенка она была не похожа, какой бы худой и мелкой ни была.

Но Гром чувствовал эту панику и пытался с ней бороться по-своему.

Он даже подумал, что самым лучшим решением в этот момент будет снова вернуться в воду.

А еще лучше уплыть. И как можно дальше.

— Иди домой. И запомни, что переходить ров нельзя! Это может быть…

Договорить мужчина не успел, так как девушка вдруг рухнула на колени. Прямо к его ногам.

Ее колени просто сложились, как у новорожденного олененка, который не способен с первых секунд удержать вес собственного тела.

Она не заплакала.

Не пыталась оттолкнуть его.

Не просила, чтобы он не трогал ее.

Но и сознания не потеряла.

Сидела в листве, дрожа всем телом, и столько обреченности было внутри нее, что сводило внутренности даже у Грома.

Это что еще такое творится?!

— Простите… — прошептала она сипло, не смея поднимать глаз и не меняя положения застывшего скованного тела. — Я сейчас немного посижу, а потом обязательно уйду. И больше сюда не приду.

Гром мало чему удивлялся.

В его жизни было такое, что не каждый бы смог вынести.

Он и сам не знал, как смог пережить все потери и продолжать жить.

Но сейчас он был удивлен. Смотрел на девушку и понимал, что ничего не понимал!

Чувствовал только, как она вся сжалась в ожидании его ответа, а самой было так горько и обидно от происходящего, что хотелось плакать.

Но ведь не плакала.

Терпела.

Словно она привыкла терпеть и ждать.

Мужчина покосился на ее ноги под юбкой и глухо выдохнул.

Вот кто ходит на рыбалку в юбке?

И как ее здесь одну оставить, если она собственных ног не чувствовала, словно они онемели от ее эмоций?

Его вещи остались на другом берегу озера. Чтобы возвращаться за ними, пришлось бы снова плыть, а потом обходить всё озеро, чтобы дойти до нее одетым.

Ладно. Если до сих пор сознание не потеряла от его вида, то и еще потерпит!

Девушка вся сжалась в комочек из нервов и страха, когда он поднял ее на руки и чуть не извинился за то, что теперь слегка намочит ее одежду.

Но посмотрел в ее бледное лицо и понял, что про одежду она сейчас думает меньше всего.