Всхлип со стороны Эонки подтвердил, что угрозу она услышала, но вряд ли поняла, продолжая смотреть на меня ненавидящим взглядом.

- Вашу просьбу я так же удовлетворю, - улыбнулась ей и сообщила нараспев, что этот день, как и следующие триста шестьдесят четыре она проведет под защитой рода в гостевом домике.

- То есть я буду здесь, а он с этой своей… в моем… В моем особняке?

- Все как вы хотели! – вместо меня ответила тростиночка и позвала охрану. 

Эонка удалилась, так же как и вошла, окруженная воинами и вопящая о справедливости. За ее отбытием я проследила с улыбкой, Аргаш с тяжелым вздохом и не менее тяжелым взглядом.

- Вы пошли мне навстречу, потому что я не воевал во Вдовии?

- Разве я задала вам хоть один вопрос, касательно этой темы? – туже затянула поясок на халате, сложила руки на груди. – Нет. Свое решение я приняла, основываясь на другом. Но… раз уж вы коснулись этого момента, то объясните почему?

- Адо не терпит бойни. - Я не поняла, причем здесь тарийский Бог, и воин пояснил: -  Священен бой с заведомо более сильным противником. Вдовия никогда не была таковой.

Он поклонился, прижав руку к груди, и ушел, оставив меня с хранителем рода и чувством странной неправильности.

- Один-один, - сообщила радостная тростиночка, выписывая что-то на листке. – Один друг и один враг. Не уверен, что к концу дня первых будет больше, чем вторых. Поэтому думаю, нужно сразу сказать тебе сколько в усадьбе свободных гостевых камер… то есть комнат или подождать.

Я не поддержала его настрой, обернувшись, спросила:

- Хран, все ли тарийцы знают, что Адо против бойни?

- Все, - ответила тростиночка чуть погодя.

- Тогда почему они пошли на нас войной? Почему поддержали неуемную жадность короля?

- Потому, что право отказа имелось у немногих. Генералы, полковники и пара десятков майоров вычеркнули себя из списков призыва. Остальные были вынуждены.

- Поэтому Оргес IV раскошелился на магов, перестраховался... – предположила я. - Жаль не проиграл.

- Еще нет. Но дождь средь зимы мы все уже видели. – Черноглазая красавица улыбнулась и напомнила: – Тора, тебя все еще ждут наши жалобщики.

- Как? Неужели после криков Эонки никто не захотел уйти?

- Очередь увеличилась вдвое. Теперь им есть что обсудить. И тебе следует поторопиться.

- Если срочных просьб нет, пусть ждут. Так хоть запомнят, что врываться ко мне с утра не лучшая идея.

Я с удовольствием приняла ванну, попросила Храна принести из «Логова» дорогие мне иглы и клинок. На резонный вопрос нужны ли жилет и штаны ответила отрицательно, сковывать себя тканью мне расхотелось. Вопреки волнениям последних дней и жутчайшей охоте со Златом, моя уверенность в личной безопасности многократно возросла. Я бы и от оружия отказалась, если бы не дань уважения Торопу и его присказке  - лишней защиты не бывает. Получив желанное, я облачилась в голубой наряд прибрежного стиля и отправилась завтракать в компании улыбающейся свекровушки и ее подозрительно молчаливых дочерей. Долго и со вкусом ела, не переставая нахваливать старания Пышки Суфи и только через два отправилась к ожидающим.

7. 7

7.

Мой путь лежал через коридоры славы, сплошь увешанные трофеями побед, стертым в боях оружием, шлемами поверженных врагов. Среди них встречались пряди волос, большие коренные зубы и клыки. От возникших перед глазами картин захотелось на свежий воздух. К счастью, сопровождавшая меня Эванжелина вовремя пояснила, что в мирное время тарийцы охотились на диких зверей и, поймав особо крупные экземпляры хищников, очень этим гордились.

- Отрадно знать, что они находили, где сбросить свою агрессивность, - заметила я, ступая в следующий коридор, сделала несколько шагов и остановилась, в смятении разглядывая висящие на стенах портреты.