– Давай-ка отыщем какую-нибудь планету, – сказал он, устанавливая прибор. – Может, нам даже удастся увидеть Марс или Юпитер. Лето – отличное время для охоты за планетами.

Это было настоящее волшебство – видеть небо через телескоп. Мы быстро отыскали Марс и Юпитер, а затем – Сатурн. Я смотрела в окуляр, словно приклеенная, не в силах оторвать от него круглых от восторга глаз.

– Возможно, – сказал дедушка, пряча руки в карманы льняных брюк и глядя на звезды с таким же благоговением, какое отражалось на его лице, когда он молился, – однажды выяснится, что где-то там кто-то тоже смотрит в телескоп, отыскивая на небе Землю. Возможно, это даже будет твоя заслуга, Мария.

Он всегда говорил мне, что я на многое способна. Когда я повзрослела и увлеклась космосом всерьез, он прислал мне статьи НАСА, которые мы вместе читали в моем детстве. Благодаря его поддержке я решила углубленно изучать математику, занялась научной деятельностью и даже записалась на курсы робототехники. За день до своей смерти от сердечного приступа дедушка встретил меня из школы – монахини тогда снова были недовольны моим поведением – и сказал, что уверен: меня ждет великое будущее.

Оказавшись перед кабинетом профессора Санторо, я стучу в дверь. Ожидая приглашения войти, я стараюсь незаметно и быстро расчесать взлохмаченные волосы. М-да… И чего я вообще решила поехать к этой Эрин?

Себастьян Миллер-Каллахан никак не идет у меня из головы – вот чего!

Этому нужно положить конец. Мне следует сосредоточиться на выполнении своих обязанностей в лаборатории профессора Санторо, на программе научного обмена. Следует спланировать свое будущее. Меня ждет карьера в НАСА, а это значит, что рано или поздно я окажусь очень далеко от Нью-Джерси – и, слава богу, семейства Ди Анджело.

И никаким зеленоглазым бейсболистам в моей дальнейшей жизни места нет.

Тем более я ясно дала ему понять, что у нас ничего не выйдет.

Уверена: он обо мне и не вспоминает.

– Войдите! – зовет профессор Санторо из-за двери.

Я осторожно заглядываю в кабинет.

Беатрис Санторо – главная причина, по которой я решила поступать именно в Университет МакКи, хотя кое-где предлагали более выгодные условия обучения и даже стипендию. Эта слегка стервозная пожилая итальянка разгадала меня при первой же встрече, безошибочно определив мои и сильные, и слабые стороны. И вот спустя два года усердной работы я наконец-то заслужила ее доверие и выбила себе место в лаборатории. Она редко берет под крыло новичков – отдает предпочтение старшекурсникам, – но я добилась своего. Безупречная посещаемость лекций и семинаров. Точность расчетов. Владение Python и С++. Волонтерская деятельность в университетском планетарии. Участие в каждой научной конференции.

Лишь мой дедушка по-настоящему верил в меня. Точнее, так я думала, пока не познакомилась с профессором Санторо.

Вас ждет великое будущее, Мия. Будущее астронома, как вы и мечтаете. Если, конечно, ради этого вы готовы потрудиться.

Два долгих года я работала не покладая рук, чтобы доказать ей, что она не ошиблась во мне. И теперь я готова.

– Ну, Мия, – мягко произносит она, – как вы?

Стол профессора Санторо располагается в углу комнаты. На всех пригодных для этого поверхностях здесь расставлены книги, на стенах красуются изображения космоса и звезд, а на стене за креслом развешаны дипломы и сертификаты. Все пометки, несмотря на обилие специальных компьютерных программ, профессор делает от руки в небольших блокнотах, которые аккуратными рядами разложены у нее на столе, словно выстроившиеся в линии часовые.

Я сажусь на стул, и она надевает очки, за толстыми стеклами которых ее изящное пожилое лицо кажется немного причудливым. Распущенные седые волосы спадают ей на плечи серебристыми локонами.