Холодное сердце Бывшего Рита Ардея

1. Глава 1 Монаршая щедрость

– Рубия Роза дель Монрок! За преступления вашей семьи вы приговариваетесь к конфискации имущества, лишению титула и изгнанию! – бесстрастно объявляет верховный судья.

Таковы законы Ристайла. Я не делала ничего плохого, но понесу наказание. Другие дворяне, стоящие вдоль стен тронной залы, смотрят кто с насмешкой, кто с осуждением – мало кто с сочувствием.

– Такие, как дель Монроки, не должны позорить славное имя огненных драконов! – пафосно восклицает император, спускаясь с трона и направляясь ко мне.

Стискиваю зубы, но молчу. Что толку спорить? Огненные драконы известны кознями. Просто обычно не попадаются, а моя мать и брат попались. В том и есть настоящий позор нашей семьи в глазах всего Ристайла.

Горячие влажные пальцы императора касаются моего запястья. Его взгляд жадно скользит по моей фигуре.

– И всё же как жаль, что такая красота пропадёт, – говорит он гортанно, так что слышу только я. – Всего этого можно избежать. Шелка, бриллианты падут к твоим ногам. Всё, что тебе нужно сделать – стать моей.

Его. Одной из десятков фавориток, о которых он забывает, когда наиграется. Вещи для услады императора. И только слухи донесут, какие гадости происходят с ними за дверями его спальни. Какие шелка и бриллианты стоят такого?

Моё молчание он принимает за сомнение. Мерзкие пальцы оказываются на моей талии, пробегают по телу, изучая прямо при всех, бесстыдно.

Нет, больше я не могу терпеть. Да и смысл? Терять мне нечего.

– Ах ты мерзкий сморчок! – рычу я.

Внутри меня бушует пламя, которое не может вырваться наружу из-за особых наручников. Беспомощно дёргаю руками, желая заехать по его холёной морде, но цепь не позволяет поднять руки достаточно высоко. Металл жёстко впивается в запястья. Император расплывается в слащавой улыбке.

– Вот ты, такая, какой тебе положено быть: сломленная, покорная, беззащитная. Мне даже нравится твоё сопротивление. Пожалуй, с изгнанием мы подождём до утра.

Никто не поможет. Он специально провернул это, чтобы у меня не было выбора. Я окажусь в его постели добровольно или насильно. Чем сильнее я буду противиться, тем больше он проявит свою знаменитую жестокость.

Двери распахиваются, и церемониймейстер восклицает:

– Ёрмунганд Дахраара, великий ледяной змей Винсент Игельстрём прибыл!

На лице императора появляется затравленное выражение, прежде чем он находит в себе силы обернуться и с натянутой улыбкой взглянуть на вошедшего в зал мужчину.

Мужчину из моих снов.

Нет, мужчину из моего прошлого.

На голову выше любого из присутствующих, с грацией снежного барса и мускулами, которые только подчёркивает простая льняная рубашка с дахраарской вышивкой, правитель соседней страны широко и уверенно вышагивает по залу.

Дамы провожают его жадными взглядами, но он холоден и не замечает их восторгов. Глаза отливают льдом, а длинные волосы – серебром. Я знаю, они мягче любого шёлка, что обещал мне император.

– Винсент! – лепечет император. – Уже прибыл! Прости, что без фанфар, мы ждали тебя завтра.

Завтра должен состояться праздник в честь дня рождения императора. Гости уже вовсю прибывали, но самые важные и занятые из приглашённых приезжают лишь в сам день торжества.

Впрочем, после скандала с сестрой ёрмунганда никто в принципе не ждал, что он приедет.

Скандала, в котором повинна моя семья...

Ледяной взгляд ёрмунганда медленно ползёт по залу, пока не останавливается на мне. Со спутанными волосами, в лохмотьях и цепях. Идеальный образ для встречи бывшего возлюбленного.

Вопреки своему положению, широко улыбаюсь ему, но он даже бровью не ведёт. Будто меня для него не существует.

– Лестрейл, – наконец, произносит ёрмунганд глубоким голосом, от которого внутри всё взрывается воспоминаниями – слишком сладостными, чтобы они были уместны сейчас. – Я прибыл раньше, потому что собирался обсудить с тобой наши дипломатические неурядицы.

Император кивает.

– Понимаю. Сейчас, я разберусь с этой красавицей, и тогда обсудим нарушения пакта с вашей стороны.

– С обеих, – железным тоном обрывает его Винс. – И с вашей стороны нарушение было куда грубее.

– Не будем ссориться! – восклицает император лебезящим тоном. – Если ты в обиде, я готов обговорить детали примирения. Проси что хочешь!

– Я пришёл не просить, а требовать, – равнодушно бросает Винс. Взгляд льдисто-голубых глаз вновь на миг падает на меня. Я чувствую трепет пополам со страхом. Какое дело до меня ёрмунганду? – Впрочем, об этом позже. Не спеши отсылать эту женщину. У меня с ней свои счёты.

– Понимаю, – император щерит мелкие зубы. – Она из дель Монроков, что чуть не сгубили твою сестру. Быть может, ты хотел бы судить её по законам Дахраара?

– Это не единственное её преступление, – Винсент презрительно дёргает уголком рта. Кажется, ему даже смотреть на меня противно, и в то же время его взор вновь и вновь возвращается ко мне.

Вот и всё, что нужно знать про дахраарскую благодарность. Я спасла твою сестру, ледышка, я была с ней от начала до конца! Сердце стискивает горечью обиды.

– В чём же моя вина перед вами, о, почтенный ёрмунганд? – спрашиваю я, не в силах сдержать сарказм.

– Заткнись! – шипит император. – Кто дал тебе право говорить?!

Винс приподнимает бровь.

– Твои подданные не слишком уважительно ведут себя, – замечает он.

Лестрейл снова виляет хвостом, как блохастая псина.

– Мне не смеют дерзить, Винсент, – говорит он. – И все мои гости защищены от наглости моим авторитетом. Просто этой паршивке нечего терять.

Он заносит свою наманикюренную руку, чтобы ударить меня наотмашь, но ладонь ёрмунганда, больше его тщедушной ручонки раза в три, перехватывает тонкое запястье.

– Дриттсек… – цедит он сквозь зубы. Император чуть ли не рычит, глядя на него, и Винсент соизволяет, наконец, говорить на понятном всем языке: – Женщин не бьют, Лестрейл. Только если не встретили воительницу в честном бою.

– Я не бью её, а наказываю за дерзость, – выплёвывает презренный крыс.

Винс снова отвечает одним лишь движением брови. Затем поддевает пальцем цепь, что приковала меня к полу, резко дёргает, заставляя меня наклониться и чуть не упасть. Я вскидываю на него злой взгляд.

– Так ты хочешь её воспитать? Шлёпая по щеке? – спрашивает он насмешливо. – Добьёшься того, что она притворится овечкой и прирежет тебя в ночи.

– Как ты ловко раскусил мой план, о, ёрмунганд! – льстиво отвечаю я, и он сильнее дёргает цепь.

В этот раз я всё же падаю на колени. Это ощутимо больно, потому что у меня нет сил, чтобы сгруппироваться и не встретить мраморный пол самой болезненной точкой на коленках.

– Бить женщину нельзя, но унижать – на здоровье? – спрашиваю я ехидно.

– Всё такая же болтливая, – тянет Винс. В его голосе мне чудится одобрение, но когда я поднимаю голову, то вижу совершенно непроницаемое лицо. – Занятно. Отдай мне её, Лестрейл.

– Что? – хором восклицаем мы с императором. Отличается только тон. Я в гневе, а Лестрейл, безусловно, удивлён, но ожидает выгодного предложения.

– Что ж… – тон императора становится всё более слащавым. – Мы могли бы обсудить это вместе с другими вопросами. В конце концов, ты в праве требовать компенсации, и Рубия вполне может стать одним из даров для ёрмунганда.

– Я не вещь и не буду даром для того, чтобы уладить твои конфликты с соседними странами! – возмущённо кричу я.

Но меня словно не слышат. Я больше не гроза пиратов с морской границы, не старшая дочь семьи дель Монрок – я изгнанница, моё слово ничего не значит.

– Уведите её, – отмахивается император и делает приглашающей жест в сторону соседней залы. – Пойдём же, мой старый друг, нам есть, что обсудить.

Стражники тащат меня за цепи, не давая даже секунды, чтобы подняться. Сбитые коленки больно проезжают по мрамору. Я всё же встаю и волочусь за стражей, а они норовят побольнее дёрнуть, чтобы наручники ранили запястья. Но я не доставляю им удовольствия видеть мою боль и слёзы. Смотрю на них с ненавистью исподлобья, размышляя, что сделаю с ними, когда освобожусь.

Ох, встретились бы мы в честном бою, вы бы выли, умоляя о пощаде, щенки!

Меня возвращают в тюрьму. Здесь холодно, что особенно тяжело для огненного дракона, магию которого заперли. Ложусь на нары и пытаюсь завернуться в тонкое, поеденное молью одеяло.

Зачем я Винсу? По нему не скажешь, что он вспомнил свои чувства ко мне и решил всё вернуть. И благодарности за помощь его сестре я тоже не ощутила. Он стал таким холодным и жестоким, а в моей памяти живёт другой Винс – страстный и влюблённый.

Но всё осталось позади. Он выбрал корону, и огненную драконицу посчитал недостойной того, чтобы стать нидхёгг – королевой ледяного Дахраара. Вот и всё, что нужно знать о мужчинах и об их обещаниях жениться.

Хотел бы – делал бы, а не обещал.

Засыпаю, лелея свои обиды, от которых сердце так печёт, что я вовсе не замечаю холода. Просыпаюсь от лязга металла: дверь в камеру открывают.

Поднимаю голову, сонно глядя на начальника стражи – огромного увальня с сальной улыбкой.

– Просыпайся, красавица, – говорит он хрипло. – Кое-кто хочет тебя видеть.

– Я бы даже сказал «страстно желает», – добавляет его помощник, и они оба похабно смеются.

Тут и гадать не надо: меня хочет видеть кто-то из правителей. Вопрос, кто. Впрочем, обоих глаза бы мои не видели.