– Ваше величество! – восклицает один, отдавая воинское приветствие. – От имени Ристайла мы благодарим вас за поимку опасной преступницы и просим выдать её нам!

Винсент ставит меня на ноги, придерживая за плечи, и окидывает оценивающим взглядом. Я же смотрю на его руку, примеряясь, смогу ли ушмыгнуть, если стратегически отвлеку его, ткнув вилкой.

– Когда видишь женщину с вилкой наготове – жди беды, – кивает он с абсолютно серьёзным лицом, будто подслушал мои недобрые мысли. – Особенно если речь идёт про Рубию дель Монрок. Что же совершила эта рецидивистка?

– Она напала на императора! – рапортует солдат. В его голосе глубокое почтение к ёрмунганду, даже удивительно, учитывая отношение огненных драконов к ледяным.

– Что ж, – лениво тянет Винсент, – тогда пойдёмте к императору, представим под его светлые очи злодейку. А заодно уточним, как она оказалась в его компании ночью, одетая только в полупрозрачную ночнушку. Ты пришла к нему сама, Руби?

– За кого ты меня принимаешь? – возмущённо шиплю я.

Уголок его губ приподнимается в ухмылке.

– Кто знает, насколько у тебя испортился вкус с годами.

Мне кажется, или в его голосе я слышу злость? Но лицо остаётся непроницаемым. Тогда я решаюсь спросить:

– Тебе что же, есть до меня дело, Винс?

Пусть это прозвучит ехидно, пусть он не поймёт, что я спросила это с затаённой надеждой! Но ёрмунганд смеряет меня взглядом, от которого внутри всё сжимается, и холодно произносит, сметая снежной бурей все надежды:

– Конечно. Лестрейл обещал тебя мне, ты – моя. Так что сейчас придётся объяснить императору, что происходит с теми, кто трогает то, что принадлежит мне, без спросу.

В момент закипающего внутри раздражения почему-то мне вспоминается минувшее лето, а конкретно свадьба моей лучшей подруги Вильгельмины, сестры этого остолопа, перед которым я сейчас стою. Наша общая подруга, Веспула, на радостях так уклюкалась настоечкой, что кружилась в танце, игнорируя ритм музыки, и повторяла: «Я споко-ойна и легка-а, как лепесток яблони на ветру-у…»

Прикрыв глаза, я глубоко вдыхаю и повторяю про себя: «Я спокойна и легка, как лепесток…»

Нет, вайшнийские мантры мне не помогают.

– Лестрейл обещал? – переспрашиваю я, чувствуя, как дёргаются уголки губ, норовя превратиться в безумную улыбку. – Я твоя, говоришь? Ты что же, решил, что я вещь, плюшевая игрушка, которую вы можете перетягивать между собой, пока не порвётся?

Резко распахиваю глаза, физически чувствуя, как искры на янтарной радужке пытаются прорваться через магический блок. На миг мне чудится растерянность в непроницаемых глазах Винса, и он, кажется, даже пытается добавить мягкости в свой стальной голос:

– Руби, сейчас не время выяснять отношения и придираться к формулировкам.

Он выразительно обводит взглядом коридор, в котором топчется его свита и охрана Лестрейла.

– Конечно, – я упираю руки в бока, и насмешливо смотрю на Винса. – Время будет тогда, когда тебе будет удобно, если будет, верно? Ты же правитель, а я просто приз, переходящее знамя!

Он вымученно вздыхает и потирает ладонью лоб.

– Ох, взрывная женщина! – тихонько рычит он. – Твою огненную кровь не охладит даже вечный лёд Дахраара!

Он резко поворачивается к стражникам императора, и глаза его вспыхивают такой холодной яростью, что те вздрагивают и отступают на шаг, в почтении склонив голову. Вот же трусливые собаки, под стать своему хозяину.

– Передайте вашему правителю, что если он жаждет забрать преступницу – пусть приходит ко мне, мы лично обсудим этот вопрос, – говорит он.

– Но, почтенный ёрмунганд… – робко начинает один из стражников, а затем замирает, тяжело дыша, словно его холодом пробрало.