– Ничего, – улыбаясь ответил Зигфрид. – Рад видеть тебя, Нинья, в добром здравии. Поужинаешь со мной?

– Я не голодна, – сухо ответила она, но сразу смягчилась, – могу выпить с тобой чаю, если хочешь.

– Конечно, хочу, – обрадовался он и увлек Нину за собой в столовую.

– Как прошел день?

– Спасибо, неплохо, – внимательно глядя на племянницу, ответил Зигфрид. – Аугусто спрашивал о тебе. Он так же, как и я, обеспокоен твоим здоровьем и не понимает, почему ты не хочешь обследоваться у специалистов. Поверь, здесь медицина более сильная, нежели в Небесах.

– Я здорова, дядя, – ответила Нина. – Простое недомогание.

– Почти два месяца?

– Наверное, смена климата повлияла. Все образуется. Кажется, мне уже лучше. Завтра я хочу выбраться куда-нибудь, чтобы привести себя в порядок. Руки, ноги, массаж и все такое, – Нина внимательно посмотрела на руки и подумала, что действительно пора заняться своей внешностью, а кроме того ей хотелось осмотреться по сторонам и понять, что здесь происходит.

– Ну, дай бог чтобы так, – проговорил Зигфрид. – А то мне начинает казаться, что ты намеренно избегаешь Паччоли, а это было бы не очень умно с твоей стороны…

Встретившись взглядом с Ниной, Зигфрид не высказал мысль до конца – она смотрела на него так, будто хотела убить.

– Дядя, давай договоримся, что ты не будешь меня никому предлагать, особенно этому мерзкому чудовищу, – с отвращением произнесла Нина.

– Может, он и чудовище, как ты говоришь, и мерзкое к тому же, я не знаю, – спокойно заметил Зигфрид. – Только выглядит он прекрасно, обладает огромной властью и богат как сам дьявол. И ко всему прочему, кажется, заинтересован тобой не на шутку.

– Если бы ты не сказал, что мне двадцать семь, он бы точно не заинтересовался, – упрекнула Нина. – Зачем ты соврал? Посмотри на меня: какой нормальный человек поверит, что мне нет тридцати? Паччоли практически мой ровесник, неужели ты думаешь, что он не поймет, сколько мне на самом деле лет, при более близкой встрече и при первом же разговоре?

– Не обязательно, что он станет сомневаться, – с издевкой заметил Зигфрид. – Выглядишь ты прекрасно, а что касается разговора… молчи – это лучшее, что ты можешь сделать.

Нина посмотрела на него с возмущением.

– На что ты намекаешь? – она оскорбленно улыбнулась. – Что мое умственное развитие никак не выдает мой возраст?

– Нет, конечно, – рассмеялся Зигфрид. – Женщины! Вы так искусно передергиваете слова, что трудно сразу сообразить, как ответить, чтобы не угодить в еще более неловкое положение.

– Дядя, ты хочешь избавиться от меня? —спросила Нина, меняя тон. – Тебе со мной плохо?

– Мне с тобой хорошо. И, конечно, у меня и в мыслях не было от тебя избавляться. Но я не вечен, а тебе нужно как-то здесь устроиться. Я просто пытаюсь помочь, пока я еще что-то могу для тебя сделать. И думаю, я вправе за это рассчитывать на некоторое понимание и небольшую благодарность с твоей стороны, – произнес Зигфрид тоном, каким обычно маленьким девочкам объясняют, как себя правильно вести, чтобы взрослые были довольны их поведением.

– Позволь мне самой решать, что мне нужно, а что нет, – резко ответила Нина, раздраженная тем, как Зигфрид с ней говорил. – Я выполнила все твои требования, покинув Небеса. Я оставила людей, которых люблю, и жизнь, которая мне нравилась. Пусть. Если этого требует их безопасность, я не жалею о том, что сделала. Но дальше – без меня. Я не стану участвовать в твоих политических интригах, дядя, и ты не заставишь меня терпеть рядом с собой кого бы то ни было: я была замужем семнадцать лет и больше туда не хочу, – Нина встала, бросила на стол салфетку и быстрым шагом направилась к двери.