***

Первая мысль Кагеро была о том, что Итачи мертв и она может рассчитывать только на свои силы. Намерения Асунаро выглядели недвусмысленно, и Кагеро поняла, что ей придется пустить в ход всё свое мастерство, чтобы хотя бы добраться до меча.

Притворившись, что теряет сознание, она обмякла в руках нападавшего, тем самым заставив его ослабить хватку. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы высвободить зажатую между грудью и стеной стертую до крови левую руку, молниеносно поднести к голове и выдернуть из прически две острые шпильки, которыми она всегда закалывала волосы, идя в бой. И наугад всадила их почти на всю длину в тело Асунаро. Тот заорал от боли и выпустил ее руку из захвата. Кагеро мигом отскочила от стены и скинула мешающие обрывки кейоги. Изрыгая проклятья, Асунаро вытащил из бедра шпильки и попытался отрезать Кагеро путь к мечу. Его глаза застилала кровавая пелена, и Кагеро поняла, что теперь он просто свернет ей шею, если доберется. То, что он одержим каким-то заклинанием, было очевидным, поэтому она не стала тратить время на разговоры, а понадеялась, что сможет обездвижить его.

Оценив расстояние до катаны, она медленно двинулась вдоль стены. Асунаро наблюдал за каждым ее движением, как тигр, готовящийся в любой момент броситься на свою жертву. Внезапно Кагеро услышала топот. Ей оставались считанные секунды, чтобы добраться до меча. Сгруппировавшись в кувырке, она пролетела под рукой Асунаро, считая ребрами выступы на неровном каменном полу. Противник не ожидал такого хода и рванулся следом. Кагеро моментально вскочила на ноги, откинула с лица мешавшие видеть разметавшиеся волосы и дернулась к мечу. Асунаро решил перехватить жертву во что бы то ни стало, бросился за ней, прыгнул, когда Кагеро уже почти дотянулась до катаны, и, падая, вцепился в ее лодыжку и дернул на себя.

Кагеро сумела выставить руку, чтобы смягчить падение, перекатилась на другой бок, гася инерцию, и изо всей силы ударила Асунаро пяткой в висок. Его голова дернулась, и он, теряя сознание, ослабил хватку. Этого было достаточно, чтобы схватить катану, вскочить, обнажить клинок и приставить кончик лезвия к шее бесчувственного Асунаро.

Переводя дыхание, Кагеро вспомнила о том, что слышала шаги. Растрепанные волосы полностью закрывали лицо, она откинула их и посмотрела на вошедших. Меч чуть не выпал из пальцев, когда она увидела с ужасом смотрящих на нее Итачи и.. другого Асунаро. Итачи пришел в себя первым, выхватил катану из ножен и приставил к горлу спутника. Тот не пошевелился.

– Не глупи, – бросил он, не сводя глаз с Кагеро. – У меня все родовые амулеты. Ты сам видел, как я ими пользовался.

Итачи счел доводы разумными и меч убрал. Кагеро же, глядя Асунаро прямо в глаза, сделала короткое резкое движение запястьем и отсекла лже-Асунаро голову. Настоящий судорожно сглотнул, но не произнес ни слова. Смахнув кровь с меча, Кагеро выпрямилась. Оправила на себе сползающее, местами разодранное и пропитанное кровью ги31. Подняла отброшенную саю, вложила меч и закрепила за поясом. Затем, сопровождаемая взглядами ошарашенных друзей, подошла к стене, у которой валялись окровавленные шпильки и разодранное кейоги, подняла их, стерла кровь и заколола мешающие волосы.

– Что он хотел от тебя? – наконец спросил Итачи, осторожно подходя к обезглавленному телу.

Зло сверкнув глазами, Кагеро швырнула в него скомканным кейоги.

– Догадайся сам, – это были первые и единственные ее слова с момента нападения.

К Асунаро наконец вернулся дар речи, и он сделал несколько шагов вперед: