– Кагеро, – мягко обратился он к княгине. – Я…

Звук этого голоса заставил Кагеро вспомнить и сказанные двойником слова, и саму ситуацию, в которую попала по собственной неосторожности. Правая рука легла на рукоятку катаны, и она процедила сквозь зубы, пытаясь успокоить инстинкт самосохранения:

– Не подходите ко мне, советник…

– Простите, – он склонил голову и отступил, давая ей возможность покинуть пещеру.

Кагеро быстро миновала длинные коридоры и вышла на свежий воздух. Убедившись в отсутствии опасности, она прислонилась спиной к скале и прикрыла глаза, чувствуя, как ее начинает колотить нервная дрожь.

Тем временем в пещере Асунаро присел рядом со своим двойником и провел рукой над его телом.

– Хороший набор амулетов, – покачал он головой и встал. – Через полчаса-час чары сойдут. Берем его с собой.

– Полагаю, Кагеро это уже не понадобится, – сказал Итачи, заворачивая голову в кейоги, которое держал в руках.

Асунаро и Итачи подняли тело и потащили из пещеры. При их появлении Кагеро не пошевелилась, казалось, она превратилась в каменную статую, только ветер трепал выбившиеся из прически пряди. Пока Асунаро заворачивал тело в походный плед и приторачивал голову к седлу, Итачи вернулся к Кагеро и сделал попытку привести в чувство:

– Кагеро, пойдем, я помогу тебе спуститься… лошади уже ждут, Асунаро откроет портал прямо отсюда.

Только по дрогнувшим ресницам было понятно, что Кагеро услышала его слова. Проигнорировав помощь Итачи, она спрыгнула на тропинку и двинулась к лошади, не отводя правой руки от катаны. Асунаро благоразумно предпочитал держаться подальше и не заговаривал с ней. Молча открыл портал и стал ждать, пока Кагеро, вцепившаяся в уздечку так, что побелели костяшки пальцев, покинет негостеприимный горный район. После того как за ней последовал Итачи, перешел и сам.

От портала до ворот было всего несколько шагов, и они быстро оказались во дворе дома. Обрадованная Тора сразу же выбежала им навстречу – издали было видно, что возвратились все, но не то, в каком они были состоянии. Коротко и крепко обняв Асунаро, она обернулась к подруге и пораженно замерла: в измятой, разодранной одежде, с расцарапанным лицом и кровоточащими руками Кагеро стояла, вцепившись в повод, с остекленевшим взглядом и, казалось, смотрела в никуда.

Убедившись, что с Асунаро и Итачи все в порядке, Тора набросилась на них:

– Что произошло?! Мало ей было переживать за Ооками?!

– Тот, кто на нее напал, находится вон там, – Асунаро кивнул в сторону своей лошади, а затем положил руки плечи жене и, смотря в глаза, серьезно продолжил: – Тора, я прошу тебя, сделай все возможное и невозможное, но ей надо прийти в себя. Тебя она, может, послушает, но сегодня ночью Кагеро должна спать, а не разгуливать по дому с катаной в руке!

– Хорошо, но мы еще не договорили… – негодующе фыркнула Тора и повернулась к Кагеро, которая, хоть и стояла всего в нескольких шагах, но, казалось, не слышала ни слова. – Пойдем, я обработаю твою царапину на щеке…

Она ласково обняла подругу за плечи и настойчиво потянула в сторону дома, но Кагеро не пошевелилась. Тяжело вздохнув, Тора кинула еще один гневный взгляд на внимательно наблюдающих за ее действиями друзей и сделала попытку высвободить из пальцев Кагеро уздечку. Когда ей это удалось, она снова подтолкнула подругу к дому, шепча успокаивающие слова.

Кагеро позволила увести себя в комнату, соседнюю с той, где лежал Ооками, усадить на подушки и обработать рану на щеке. Так и не произнеся ни слова, она позволила Торе снять перепачканное кровью и грязью ги. Увидев, во что превратилась спина подруги после кувырков по неровному полу пещеры, Тора ахнула и выбежала за травами и мазями от синяков и кровоподтеков. А вернувшись в комнату, нашла Кагеро в той же позе и с таким же выражением лица. Понимая, что спрашивать что-либо – бесполезно, Тора быстро обработала все раны и синяки, а затем чуть ли не силой напоила Кагеро снотворным, которое подействовало почти сразу – она еле успела подхватить обмякшее тело и уложила на подушки так, чтобы не потревожить израненную спину. Убедившись, что измученная подруга крепко спит, Тора, кипя от возмущения, отправилась на поиски мужа.