Так о чем же рассказать этим бедным людям? О том, что пятнадцатого мая этого года запущена первая линия Московского метрополитена? И он, Гомбожап, ездил на поезде метро? «Ом ах хум ваджра гуру падма сиддхи хум, – прозвучало вдруг в его голове. – Ом-мм…» Что над кремлевскими башнями вознеслись красные армейские звезды? А почему не раньше? А что, до 1935 года все могло вернуться на круги своя, к царизму и многоукладности? А теперь всюду господствует воля пролетарского энтузиазма? Рабочих рук не хватает, и один теперь надрывается за троих. Появились на хлопковых полях комбайны? Однако сколь же далеко хлопковые поля от Еравнинской степи! Гомбожап знал от институтских преподавателей, что страну идейно сплотит кинохроника. В любом улусе и хотоне можно будет немедленно узнать о лучших достижениях новых советских людей. Но киноустановок не хватало, и сейчас рассказывать о том, чего никто себе не представлял, казалось неуместным.
Мунхэбаяр заиграл на скрипке «Марш октябрят». Скрипичное исполнение марша, как вы это себе представляете? Сельчане встретили его исполнение с интересом. Парень был одет в строгий темный костюм, в таких приезжают сюда большие начальники! На дощатые подмостки в легком рабоче-крестьянском танце вышли Дондок и его Зыгзыма, Цыжип и Гоохон. Они воздели руки с серпами и молотками, Мунхэбаяр передал скрипку незнакомому мальчику и а-капелльно запел «Интернационал». Ему нравились там строки:
Освобождение – это там, в царстве нирваны, ради нирваны стоит жить! Мунхэбаяр пропел на подъеме:
И сорвал дружные аплодисменты. Эти слова были так жизненны! Какие только псы не терзали простой деревенский люд! Шесть лет назад, в двадцать девятом году, первенцы социалистической индустрии – стальные танки давили повсеместно восставших крестьян Центральной России. В Еравне, конечно, не знали об этом никогда, но в Москве Гомбожап слышал шепоток об этом от сокурсников. Здесь, в Еравне, не забыли о хоринском восстании тридцатого года, весть о котором принес один земляк, впоследствии арестованный. Замысел восстания возник за год до его начала в селе Вознесеновском у некоего Шитина. Вскоре восстанием были охвачены Новая и Старая Брянь, Михайловка, Куорка, Мухор-Тала, Павловский, Шалоты, Кижинга, Жибхеген, Хуригт, Заиграево, Бада, Хохотуй. Стратегия восстания разрабатывалась при участии бывшего офицера царской армии подпольщика Лосева. Захват Хоринска и столицы республики Верхнеудинска был назван повстанцами первейшей задачей. Лозунгом восстания стал призыв «Свобода без коммунистов!». Началась мобилизация крестьян. Руководили восстанием в основном бедняки. Когда же в октябре в селе Эдэрмэг свыше ста повстанцев захватили коммуну «Манай зам» («Наш путь»), из Читы были направлены ликвидаторы, в жестоком и долгом бою они подавили восстание. Надо было жить дальше, и вскоре в сверхнапряжении народных сил сельское хозяйство стало подниматься.
Мунхэбаяр насладился аплодисментами и приветливым солнцем дня. Вот что несет слава! Какое это наслаждение! Радость его потонула в новых ощущениях. Гомбожап произнес речь на русском и бурятском:
– Дорогие еравнинцы, уважаемые граждане Страны Советов! Мы строим социализм! Мы строим новое общество добра и справедливости! И когда мы построим его, будет великий праздник! К нему надо готовиться заранее. Не забывать народных песен и древних сказок. Музыки и танцев. К этому празднику мы должны прийти в красивых нарядах, пошитых нашими народными мастерами. Мы поставим спектакли о борьбе за народные идеалы и счастье всех трудящихся. Мы напишем новые песни. Сочиним книги для повышения культуры всех народов. Да здравствует всеобщая грамотность трудящихся, ведущая к победе социализма! Ура, товарищи! Ура!