– За мной, ребенком, присматривала бабушка Сэжэ. Женщины и бабушки у нас хранительницы не только домашнего очага, но и очага древней культуры. Они прядут нити и ковры в тишине войлочных юрт, и точно так же они прядут нити и ковры древних и новых сказаний. Бабушка Сэжэ пела нам, детям, улигеры, пересказывала то, что слышала от своих бабушек и мужчин рода. Ежедневно мы были погружены в благое звучание родной речи и в природу степи, навевавшей свои заповедные сказки самым сокровенным способом.

Нухэд, друзья, немного поспорили, что это за сокровенный способ и существует ли познание, не постигаемое и не ограниченное речью? Точнее, спорившие, изначально приверженцы буддистского миросозерцания, могли подтвердить: да, существует. Однако на поверхности бытия совершалась работа советских лозунгов, инструкций, планов, трудовых дел, и мыслям надлежало ограничиваться этим неустанно катящимся на людей оптимистическим валом. При свете солнца совершалась одна работа, а тайные нити, идущие из глубин прошлого в туман будущего, связывали людей незримо и совсем иначе. Новый советский строй будет существовать – как далеко его посылы смогут простираться? Нухэд, друзья, вовсе не думали об этом, им было интересно жить, и они дорожили дружбой.

Жамсо не один отправился верхом, чтобы разнести весть о встрече с гостями. К русским колхозникам поскакал Мунхэбаяр, на удивление прилично говоривший по-русски. Никто не знал, что он вызвался быть вестником потому, что ему хотелось изучить, много ли у русских зеленоглазых девушек. Как быть смелым среди них? Как завоевать хотя бы одно сердце? Парень считал, что он не будет беден и сможет содержать двух жен, вторую возьмет из своих, и это будет выглядеть благородно. И он обязательно посоветуется об этом с убгэн эсэгэ. Но что же значила шутка Биликто-ламы? Он что, сначала женится на Марии Юрьевне, а потом на серенькой мышке? Второе доступно только шаманам.

Мунхэбаяр придержал коня у колхозной хомутарки, и русские мужики, отдыхавшие в свой законный выходной и курившие махру, сидя на старой, отжившей свой век бесколесной телеге, поприветствовали его:

– Сайн байна, товарищ!

– Здравствуйте, товарищи, – по-военному гаркнул Мунхэбаяр. – Сегодня после обеда, в два часа дня, на площадке Сурхарбана будет встреча с артистами из Улан-Удэ. Приглашаем всех вас и ваши семьи! Будет лекция на русском языке, театральные сцены. И прозвучат песни.

– Ты, что ли, будешь петь? – догадался один из мужиков. – Мы хотим услышать «Ямщик, не гони лошадей».

– Про лошадей будет обязательно, – обрадовался Мунхэбаяр. – А еще подскажите мне, уважаемые товарищи колхозники, как найти дорогу к русским девушкам?

Мужики с интересом на него посмотрели.

– Почему же к девушкам? Невесту ищешь на один день?

– В республике равенство мужчин и женщин. Если я сделал сообщение вам, я должен сделать его и девушкам, – нашелся Мунхэбаяр.

– А почему же не бабушкам? – подначил его все тот же мужик.

– Девушки пригласят своих бабушек, – объяснил Мунхэбаяр. – Матерей и старших сестер.

– Складно чешешь, – одобрил мужик. – Девичье звено ударно и сверхурочно работает на прополке яровых. Скачи прямо, потом увидишь тропку направо, а там и красавиц-девушек.

Мунхэбаяр сначала направил коня медленно, а потом пришпорил пятками городских парусиновых туфель и вскоре оказался перед звеном девушек, дружно кланяющихся полевым сорнякам.

– Здравствуйте, колхозницы, – гаркнул он. – Ваша работа похожа на танец, давайте танцевать!

Девушки распрямились и подбоченились, уткнув грязные руки в бока подоткнутых юбок. Они сразу услышали акцент в словах Мунхэбаяра, но все равно удивились, увидев лихого бурята, гарцующего на колхозном вороном. А Мунхэбаяр прошелся перед ними так, что конь беспрестанно махал хвостом то направо, то налево, вместе со всадником заглядывая в глаза в поисках зеленых. Но глаза ему попадались то серые, то синие, то карие. И все они были веселые.