– От Адама и пошли. Род человеческий размножился, и в иных людей вошли злые духи. Сначала из-за лености в тех, кто мыться не любил. А после пошло-поехало. Оттого плохие люди есть в любом народе. Отсюда и батраки. Прадедушка у них не мылся – ленился, дедушка не мылся – ленился. А теперь – надо же, почет им!
– Сестрица Ульяна, после революции все бедняками стали. Бедность не порок, а порок – лень и нежелание трудиться. Богатые же облеплены пороками, как ракушками днища пароходов, потому что они эксплуататоры.
Такие у них на Производственной происходили разговоры каждый вечер, когда появлялся Коля.
Валя хотела было дочитать заинтересовавший ее рассказ, но тут Коля, державший в руках газету «Правда», встрял:
– Вот тут про золото в США пишут. У них вышел пятого апреля прошлого года указ президента Франклина Рузвельта о том, что золото у граждан изымается: «Все граждане обязываются сдать в срок до первого мая 1933 года включительно… все золотые монеты, золотые слитки или золотые сертификаты, которыми они владеют в настоящее время». А у нас все золото-серебро изымается у народа через Торгсин. Не знаю, что люди нашли в этом золоте? Не поверю, что американский президент таким образом заботится о народном благочестии. Американцами правят настоящие дикари-язычники! Новая золотая лихорадка к новой войне. Тятя говорил так.
Коля с Мишей отправились на Ципиканские золотые прииски на следующий год. Уезжая, Коля наказал Ульяне Степановне: «Отдай, Ульяна, Вальку замуж за парня из роду хорошего, что она тут будет одна без меня». Спустя еще год Михаил вернулся к семье, а Коля остался еще поработать. Видимо, заработок был не так хорош, чтобы оставить прииски и жениться. Коля написал сестре письмо: «Жди меня, Валька! Я привезу тебе белую шелковую шаль с кистями». Но не довелось сестре больше увидеть брата. В тридцать седьмом отцу Петру Семеновичу с шахты пришло письмо и похоронка. В письме сообщалось, что Коля был хорошим работником, что однажды он так заработался, что, поднявшись наверх разгоряченным и потным, не остыв от азарта труда, напился из колодца ледяной воды. У него сделалось воспаление брюшины. Коня, чтоб везти больного к доктору в поселок, на шахте не нашлось. И Коля помер. Заработок его забрало шахтоуправление.
Вале был двадцать один год, и к этому времени она из родных похоронила сестру Агапу, младенцев Екатерину, Степана, Никиту, мать Анну Артемьевну, брата Николая. У отца Петра Семеновича осталось двое детей – она и Михаил. Вале пора было выходить замуж, чтобы новая жизнь воскресила радости и надежды.
Глава пятая
Молодая республика. «Басаган-трактористка»
В рассказе учительницы Марии Юрьевны ненароком прозвучало имя Мунхэбаяра Ринчинова. Чем он занимается? Прошел десяток лет с тех пор, как он умчался на своем скакуне из Онтохоноя. Мунхэбаяру двадцать пять. И он все живет в домике у Валентины Чимитовой, в отдельной комнатке с холостяцкой лежанкой и письменным столом, заваленным книгами и нотами. Что, он все еще большой артист малой сцены?
Проснулся от тоненького голоска:
– Мунхэ… Мунхэбая-аар…
– Кто это?
На подоконнике неяркого облачного утра сидела серенькая мышка и выпевала:
– Мунхэ… Мунхэбая-аар…
«Я уже стал слышать голоса животных, такое бывает с шаманами, – в первую минуту после пробуждения подумал он. А во вторую: – Со мной что-то происходит. Что же делать?» Он вскочил и кинулся во дворик к навесному жестяному умывальнику. Абгай, тети Вали, не было дома. Дул свежий душистый ветерок, шелестели листвой деревья, залитые солнечными лучами. В старинной Заудинской слободе на памяти Мунхэбаяра по воскресеньям гудели колокола православного Свято-Вознесенского храма. Но тот уже много лет назад был отчужден государству, и в выходные дни теперь разве что буянили невидимые духи этого мира да кричали голосистые петухи.