— Какой звук, — почти пою, глаза прикрывая. — Она словно тигр перед прыжком.

— О, да, ты разбираешься в тачках?

— Не во всех, а конкретно в этой. Всегда мечтала о такой же...

— Даже так… Да я смотрю, мы созданы друг для друга, — он переключает передачу и ладонь мне на коленку опускает. Чуть сжимает, и я свожу их сильнее. Если это возможно. — Пристегнись.

Я делаю, как он говорит, а потом хмурюсь.

— А ты?

— Я занят. Видишь, за дорогой смотрю. Но если хочешь, пристегни меня сама.

Хочется сказать, какая глупость, зачем мне это делать? Но разве я могу отказаться от возможности его коснуться, вдохнуть мужской терпкий запах его кожи, ощущать, как он близко? Скорее всего, через пару часов меня найдут, и отец никогда не даст мне с ним увидеться. И разве я могу упустить этот шанс?

— Или ты хочешь, чтобы мы остановились? — мельком смотрит он на меня, только прибавляя скорость, а меня уже колбасит. От звука двигателя, от запаха, который витает в салоне, от касания к коленке, которое не хочется прекращать.

— Не надо, — только и говорю я, откашливаюсь и на четвереньки встаю, прямо на своем сидении. Тянусь между ним и рулем, вдруг чувствуя, как он касается губами моей щеки.

— Давай, давай, у тебя почти получилось.

— А ты можешь не мешать?

— Да я даже не делаю ничего. Еду себе, за дорогой смотрю.

— А целовать меня зачем, — тянусь я за ремнем.

— Твоя щека просто на пути моих губ оказалась. И что я, животное какое-то, думать о том, как буду трахать тебя раком, пока еду за рулем?

Мне удается вытянуть полоску ремня и защелкнуть его, но щеки горят так, словно их крапивой отхлестали. Я сажусь на свое место и ответить ничего не могу.

Нужно что-то сказать, а я молчу, просто наслаждаюсь тем, как проносится за окном лесополоса, как сквозь огни города в небе начинают проглядывать звезды, как его рука снова на коленку опускается и гладит уже смелее. Хотя ему скромность вообще чужда. И мне хочется так же. Хочется отдаться этому чувству упоения, когда запреты и правила, когда скромность остаются далеко позади, а впереди только свобода, только удовольствие.

— И почему такая красотка празднует день рождения с одной подружкой, а не в компании друзей и поклонников?

— Это сложно… — не хочется об этом говорить, но раз он начал.

— А ты?

— Что я?

— Почему проводишь ночь один, когда в клубе полно девушек, готовых тебе отдаться.

— Я не один, Аня. И я выбрал лучшую из тех, кто готов мне отдаться.

3. Глава 3.

Глава 3. Аня

— Ты так уверен, что я собираюсь?

— А ты нет? Или ты из тех, кто обманывает себя?

— Нет, я не обманываю себя, но буду себе очень сильно сопротивляться.

Богдан усмехается и вдруг съезжает с трассы к какой-то придорожной кафешке возле заправки.

— Тогда и я буду сопротивляться своему желанию сломить твое сопротивление прямо сейчас. А проще всего это сделать, пока мы едим.

— Ну, ты и завернул, — смеюсь я, пока он из машины выходит и дверь мне снова открывает.

— Я и не так умею. Дай только показать.

Я беру его горячую руку и выхожу из машины, а он следит внимательно за реакцией, не знаю.

— Забавное местечко…

— Не смущает? Может, тебя сразу надо было в ресторан или отель с золотыми унитазами?

— Нет, — смеюсь я. — Сегодня день необычных мест и необычных людей.

— Это я-то необычный? — пропускает он меня вперед и следом заходит, к месту в самом углу подталкивает. Потом оставляет меня и приносит кофе и кусок торта «Любимчик Пашка». И что самое смешное, моего любимого торта. Это даже может показаться подозрительным.

— Почему ты взял этот торт?

— А что? Не любишь такой? — берет он ложку и нажимает на середину, ломая, сразу деля его на два и взяв в рот часть. — Мой любимый. Всегда сюда за ним приезжаю. Его хрен где найдешь.