— Меня зовут лэро Вурианэль, Призванная. Сегодня я буду обеспечивать вашу безопасность.

Меня передернуло. Это он весь день, куда бы я ни пошла, будет маячить у меня за спиной? Бедные знаменитости моего мира, которым приходится повсюду таскать за собой охрану! Смерив «обеспечивающего безопасность» взглядом, я вкрадчиво предложила:

— Я иду вниз поесть и на улицу выходить не планирую, уверена, в гостинице безопасно. Может быть, вы пока займетесь своими делами?..

Лэро Вурианэль снова мне поклонился, но уже не так низко, как в первый раз. Безупречные черты его лица словно заледенели:

— Благодарю, Призванная! Но на сегодня у меня нет других дел, кроме как охранять супругу будущего повелителя Вечного леса.

Мне отчаянно захотелось скрипнуть зубами и послать остроухого охранничка в пеший тур с сексуальным уклоном. А потом топнуть ногой и настоять на своем. И я чуть было не закатила очередную истерику. Остудил мой пыл странный огонек в глазах эльфа: он будто прикидывал, как будет меня усмирять. Воображение почему-то сразу же подкинуло картинку, где лэро с зубодробительным именем упаковывает меня как сосиску и закидывает себе на плечо. А потом насвистывая отправляется вниз. Быть доставленной к обеденному столу попой вверх у всех на глазах, вообще не хотелось, так что я сделала себе зарубку на память, молча развернулась и потопала вниз, где по словам Фрая меня уже дожидался простой и вкусный обед.

Вот так и получилось, что я сейчас не столько ела, сколько размазывала свой обед по тарелке под неодобрительным взглядом Фрая, грызущего рядом шмат мяса, и раздумывала над тем, что со мной произошло. Там, в коридоре у дверей своей комнаты, я впервые уловила собственное желание закатить истерику. Уловила и испугалась. Такого за мной ранее не водилось.

— Светлана, — Фрай оторвался от своего обеда и внимательно посмотрел на меня, — что не так? Что случилось? Тебя этот эльф обидел? Так скажи принцу, пусть заменит. Имеешь право и не обязана терпеть грубость остроухих.

Я чуть не поперхнулась ложкой каши, которую наконец-то положила в рот и испуганно скосила глаза на своего охранника. Услышал или нет? Он-то мне точно не грубил.

Эльф равнодушно смотрел прямо перед собой и даже ухом не дернул. То ли не услышал, то ли ему все равно. Вздохнув, я дала себе зарок следить за своим поведением и не допускать истерических выходок и оскорблений окружающих. А вообще, я чувствовала себя сейчас, как сапер, идущий по полю без какой-либо страховки. Или как собака Павлова, которая все понимает, но сказать ничего не может. Неприятное ощущение. Мне срочно нужно было разобраться с пророчеством и хоть немного ознакомиться с обычаями этого мира. А то, чем дальше, тем больше я себя ощущаю неадекватной дурой. Или деревенской модницей в шелковом платье от кутюр и резиновых калошах на ногах.

Смирившись с тем, что похода в Храм не избежать, я решительно заработала ложкой. Не стоит откладывать неприятную процедуру на потом. Быстрее начну, быстрее закончу. Надеюсь, мне там помогут разобраться в происходящем.

Николас появился точно в тот момент, когда я проглотила последнюю ложку уже порядком остывшей каши. Будто стоял за углом и смотрел. Приблизился, поклонился так, что рыжая коса свилась кольцом у моих ног, и белозубо улыбнувшись осведомился, готова ли я идти в храм. Я мысленно прикинула: в комнату идти смысла нет, переодеваться все равно не во что, Фрай уже тоже доел. Так что…

— Мне бы руки помыть… — Я улыбнулась Николасу.

Рыжик просиял в ответ и мгновенно повелительно кивнул маячившей в отдалении подавальщице. В обеденном зале, или как это помещение в гостинице правильно назвать, кроме нас четверых, никого не было. Деваха, накрыв на стол для меня и Фрая, маялась в уголке, пожирая глазами моего остроухого охранника, томно вздыхала и без конца поводила плечами, стараясь как можно выгоднее показать то, что находилось у нее в декольте. Даже завязки рубахи незаметно распустила. Я скривилась. Эльф все равно в ее сторону даже не смотрел. Зато я поняла, почему эльфы относятся к людям, как к мухам. Если все человеческие женщины в этом мире похожи на подавальщицу, неудивительно, что остроухие презирают человеческий род.