Ноги сами собой понесли меня к кровати и Фраю. Присев на краешек постели, я погладила бархатные кошачьи ушки:
— Прости меня! Я — эгоистка! Конечно же, пошли поедим! Плевать, что скажут эльфы о моем внешнем виде! Ясно же как божий день, что я им не нравлюсь…
Котик преувеличенно-тяжко вздохнул и покосился на меня хитрым зеленым глазом:
— Вообще, эльфы безразлично относятся к людям. Человеческий род меньше всех пострадал оттого, что из Виаля уходит магия. Но и жизнь у людей не мед: чаще всего они живут лет семьдесят-девяносто, это краткий миг по меркам остроухих, и за это время не успевают нажить себе ни богатства, ни знаний, ни славы. Люди для эльфов все равно, что мухи для людей. Есть и есть, нету и ладно.
— Вот спасибо! — возмущенно фыркнула я.
Фрай пожал плечами:
— Извини, но это правда. А теперь представь себе, что тебе по долгу перед народом нужно выйти замуж за муху. — Я икнула. — Представила? Теперь ты знаешь, что чувствует по отношению к тебе принц.
— Мда-а-а… — Я озадаченно потерла лоб. — Ясно, что любви между нами не будет никогда. Так может, — я с надеждой посмотрела в глаза оборотню, — этот брак можно расторгнуть? Ведь ясно же, что он не принесет ничего хорошего!
В ответ кот тяжело вздохнул:
— Во-первых, браки у нас не расторгаются. А вас еще и демиурги благословили. А во-вторых, в этом и весь смысл: объединить народы, примирить их между собою. Это нам так объясняли старейшины, когда кое-кто из наших тоже не хотел на отбор для женихов Призванной, — пояснил Фрай, заметив мой скептический взгляд.
Я вдруг ощутила сумасшедшее желание схватиться за голову и завыть в голос. Пришлось даже губу прикусить, чтобы нечаянно даже звука с губ не слетело. Но в следующее мгновение в голову пришла одна странная мысль и все мгновенно забылось, я даже опешила:
— Слушай, Фрай, — покосилась я на кота, — я вот подумала: а почему я так спокойно воспринимаю саму мысль о том, что я оказалась в другом мире? Понимаю ваш язык и говорю на нем? Меня не тянет домой. Почему меня больше беси… беспокоит мысль о том, что я буду связана с мужчиной против его воли, чем сам факт замужества. Да еще и непонятно с кем!
Кошарик дернул ухом, подумал, поднял лапку и задумчиво поиграл, выпуская и втягивая обратно совсем недетские когти:
— Этого нам старейшины не говорили. Или я прослушал. Все же бегал туда просто так, за компанию с братом. Но, наверное, если ты нужна этому миру, то мир и позаботился о том, чтобы по возможности облегчить тебе жизнь. Но это только мои догадки, — быстро добавил он и вдруг вскочил на все четы лапки: — О! А я, кажется, знаю, где можно получить хоть какую-то информацию по пророчеству!
— Где? — Я жадно уставилась на котика.
— Надо сходить в Храм Тринадцати богов. Жрецы точно должны что-то знать, потому что именно один из Тринадцати и сделал это пророчество!
Я приуныла. Увы, но я атеистка. И посещение храма, даже в целях самообразования и получения необходимой информации, меня не вдохновляло. Но Фрай уже соскочил с кровати и бросился к двери, на ходу меня информируя:
— Точно! Сейчас едим, ищем твоего супруга из драконов, как его там? Николас? Он попроще, и наверняка не откажется сопроводить тебя в Храм! А по пути можно заглянуть на ярмарку и купить все же тебе приличное платье…
Я содрогнулась, вспомнив предыдущий поход, и крикнула в уже закрывающуюся за Фраем дверь:
— Нет! Никаких ярмарок! У меня теперь на них аллергия…
Но оборотень меня, кажется, уже не услышал…
5. Глава 5
Каша была вкусной. Крупные зерна, побольше риса, имели янтарный цвет и яркий вкус пшеницы. В моем мире такого чистого и глубокого вкуса у пшеничной крупы не было. А хозяин гостиницы еще и добавил в кашу сливки, мед и ягоды земляники. Вкуснотища получилась невероятная! Но мне эта вкусняшка не лезла в горло под пристальным взглядом какого-то сурового эльфа, который возник у меня за спиной, едва я покинула свою комнату. На мой безмолвный вопрос остроухий изящно поклонился, причем ему не помешали это сделать ни длинные распущенные волосы светло-русого оттенка, ни меч на поясе, все время норовивший чиркнуть кончиком по полу, ни торчащий из-за спины лук и еще какая-то пакость, назначения которой я не понимала: