Я плохо разбиралась в том, как должно быть оборудовано рабочее место оперативника, но, кажется, если в энциклопедии будет статья про «нечеловеческие условия», то под ней разместят фотографию этого кабинета.

Каменный мешок без окон… Хотя откуда в подвале окна? Я сама посчитала, что мы находимся в подвале: сначала поднялись на второй этаж по парадной лестнице, а потом спустились на четыре этажа вниз по лестнице для прислуги. Значит, мы даже ниже первого уровня подвала. Стены бугристые, неровные, выкрашены в раздражающе-синий цвет. Если заменить стол на панцирную кровать, получится чудесная, каноническая тюремная камера… или психиатрическая палата. А, нет, стены же не мягкие, значит, всё же камера.

Я снова достала свой мобильный телефон, но сеть не ловилась. Я подняла телефон над головой и покрутилась вокруг своей оси, но это никак не повлияло на значок сети. Более того, телефон не подключался к интернету. Вряд ли его тут глушили специально; скорее всего, на такой глубине сигнал просто не проходит. Я покопалась в настройках и открыла список доступных сетей Wi-Fi – он оказался пустым. Никогда еще не видела его таким. Даже на даче в глухой деревушке была парочка точек доступа. Прогресс запустил свои щупальца очень далеко, но не так глубоко.

Я слышала легенду, что над шизофрениками проводили эксперименты, сажая их в камеры из особого металла, который не пропускал никакое излучение. И тогда у них полностью проходили галлюцинации. Возможно, я здесь именно по этой причине – меня изолировали от излучения. Действительно, сейчас я не вижу никаких галлюцинаций.

А еще я слышала, что в глаз вставляли камеру, и тогда удавалось заснять чертей и лося. Очень странный эксперимент, или я его плохо запомнила. Мне срочно нужно чем-то заняться, нельзя оставлять себя наедине с такими мыслями!

К счастью, я вспомнила про игру на телефоне. Бодро двигала цветные шарики, выстраивая ряды, и время пролетело незаметно. Когда жизни заканчивались, я просто перекидывала время в настройках телефона вперед, и мне давали новые жизни, так что играть можно было бесконечно.

Но бесконечность закончилась через два часа. Мой верный друг пискнул, моргнул и превратился в обесточенный кирпичик. Интересно, с чьей стороны это большее предательство? С его стороны, что он так подло бросил меня, оставив одной, или с моей, когда я потеряла к нему интерес, как только он отключился? Так себе у нас дружба… Не крепкая, я бы даже сказала, потребительские отношения.

Я снова осталась один на один со своими мыслями, фантазиями и страхами. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем дверь открылась, и Егор, пятясь, придерживая плечом дверь, вплыл в кабинет с серебряным подносом. По помещению разлились ароматы еды и кофе, и настроение стремительно улучшилось.

Мой надзиратель поставил поднос передо мной и отошел к двери. Егор всем своим видом показывал, что обслуживать меня выше его достоинства. Робкие попытки заговорить он игнорировал, а на наглые и провокационные вопросы отвечал односложно. По шкале интересных собеседников от одного до десяти, где десятка – это звезда компании, а единица – березовое полено, он получал минус два.

Я решила, что он не стоит потраченных на него усилий, и сосредоточилась на еде.

Так, что тут у нас? Серебряный поднос с вычерненным узором, кружевной край, изящные ручки. Роскошная вещица, я такой только в музее до этого видела. Но подносом, даже из драгоценных металлов, сыт не будешь, что нельзя сказать о содержимом тарелок. Овощной салатик, свежий, хрустящий, с поливкой из масла и уксуса, посыпанный ароматной рубленной зеленью.