По инерции Щеткин продолжал упрямиться:

– А скажи мне, Иваныч. Пожелай ты, к примеру, зека из зоны вытащить, что бы предпринял?

– Если ты имеешь в виду нашу колонию, то пришил бы себе крылышки и ночью тихонько вынес в клювике.

– Хоть ты и шутишь, а в этом кое-что есть, – оживился Щеткин.

Скорчив кислую мину, Челнодаров упал на стул.

– Не морочь голову. Ты, сдается мне, боевиков насмотрелся.

– У Патрона, чай, тоже телик имеется.

Челнодаров прикрыл глаза и стал массировать пальцами виски.

– Голова разболелась, – пожаловался он. – Давай лучше закурим.

Если бы Щеткин знал, как он был близок к истине! Oн не знал, потому согласился на ничью, в завуалированной форме предложенную замом.

Из ящика письменного стола появилась пачка сигарет. Челнодаров, на правах гостя, первым запустил в нее свои холеные пальцы. Когда он тащил сигарету из пачки, в кармане Щеткина раздалась веселая мелодия сотового телефона.

Приложив телефон к уху, подполковник услышал обиженный голос жены:

– Что ты за человек, Валерий! Уехал в управление и пропал без вести, как разведчик за линией фронта. Я гадаю, переживаю, извелась вся. Неужели позвонить трудно?

– Трудно, когда похвастаться нечем.

– Отказали?!

– К сожалению.

– Как?! Ты же…

– Прости, у меня люди. Вечером поговорим…

Офицеры закурили. Но не выкурили и по половине сигареты, как в кабинет ворвался снабженец Кулаков. Вид у него был ужасен. Расхристанная грудь, козырек фуражки съехал к уху, галстук выбился наружу. За Кулаковым, словно прицепной вагон за тепловозом, влетела Светлана, которой Щеткин запретил во время совещания с замом пускать кого-либо в кабинет.

– Что за хамство, Кулаков?! – возмущенно закричала она. – Немедленно выйди вон!

Запыхавшийся снабженец и бровью не повел. Беспрестанно смахивая пот с искаженного возбуждением лица, он остановился лишь у самого стола начальника.

– Кулаков, – Щеткин до упора отодвинулся к спинке кресла. – ты, случайно, по дороге на станцию из машины не вывалился?

Возмутитель спокойствия, тяжело дыша, сбивчиво и туманно объяснил:

– На дороге кровищи… море. Четверо… на котлеты разделанные. Выстрелы, потом они. Я, как увидел, назад повернул…

Начальник и зам обменялись тревожными взглядами.

– Конкретнее, Кулаков, – включился в разговор Челнодаров.

– Иномарка возле входа в наш административный корпус стояла. Сейчас она стоит на дороге, а рядом четыре растерзанных трупа, – более связно доложил снабженец.

– Приехали! – Щеткин выпрыгнул из кресла. – Иваныч, бери грузовик, людей и подъезжай к крыльцу. Я тем временем свяжусь с Матвейчуком. Ты, – велел он старшему лейтенанту, – держи язык за зубами. Шофера тоже предупреди, чтобы в гараже не трепался. Бирюлеву скажи, мол, машина срочно понадобилась, и я вас завернул.

Челнодаров и Кулаков испарились, оставив Щеткина наедине с секретаршей.

– Ой, это того нерусского убили, который с тобой секретничал? – севшим от волнения голосом, спросила Светлана.

– Молчи! – замахал на нее руками Щеткин. – Кто бы тебя о нем не спросил, говори, дескать, он по личному делу ко мне на прием просился, а по какому тебе неведомо. Я был занят, и он около часа просидел в приемной. В кабинете у меня пробыл всего минут десять. Запомнила?

– Запомнила. А кто он?

– Юрдусов, мафиози наш местный. Он через областное начальство с младшим братом левое свидание пробил, а на обратном пути его, видно, кто-то поджидал. Представляешь, какая волна сейчас поднимется?

– Еще бы! Следователи зачастят. Вопросы разные начнут задавать в расчете на нестыковках в показаниях подловить.

– Соображаешь. Потому тверди всем как я велел. Остальное мы с Челнодаровым берем на себя. И хорош болтать, иди, соедини меня с Матвейчуком.