Они вышли под козырёк подъезда, Лилия забралась на перила, Славка облокотился рядом. Утренний двор был пуст, лишь поджарый седовласый дедуля в трениках и бейсболке одиноко нарезал круги по асфальтовым дорожкам. За распахнутой форточкой ближайшего окна вкусно шипело и шкворчало.

– Почему-то нам никак не удаётся сесть и спокойно поговорить о том, что происходит, – сказал Славка.

– А что происходит?

– Да ненормальное происходит, нехорошее что-то. А как только я пытаюсь затеять такой разговор, ты тут же замыкаешься и начинаешь общаться со мной, как с недоумком. Брось ты свои хихи и психи, ты ведь не такая, – он запнулся и сказал чуть тише, – я ночью видел, какая.»

– И какая-же?

– Неужели надо напомнить? Нежная, ласковая. Другая.

– Так то ночью, а ночью все кошки серые. То есть нежные и ласковые. Только не обольщайся, пожалуйста, и не думай, что, разделив с тобой постель, я вдруг воспылала неземными чувствами.

Лилия покосилась назад, где потрескивала за окном сковородка, и добавила безжалостно:

– Ты мне вообще пока не очень интересен, так что постарайся в дальнейшем не усугублять.

Славка хмуро молчал, на душе нарастала не то злость, не то разочарование вперемешку с обидой.

– Да я и не обольщался, слишком разные мы с тобой оказались. С той Лилией я был знаком меньше часа, а, кажется, что общего у нас с ней нашлось больше, чем с тобой за целые сутки. Вот ведь какой парадокс получается.

Она смотрела на него, о чём-то раздумывая. Подбирала слова для очередной плюхи? Вновь обернулась назад, прислушалась, спрыгнула с перил и пересела на противоположную сторону.

– Сказать честно? Вообще-то я планировала сегодня утром смыться от тебя по-тихому. После того, как мы немного подебоширили в вашем дурацком салуне, а до этого ты, весь такой в проблемах, усердно пытался загрузить ими ещё и меня… Любая в этой ситуации так бы и сделала.

– Ясно, ты решила, что у чудика просто съехала крыша, и ну его к бесу… – вставил Славка.

– Не перебивай. Нет, голова у тебя в порядке. Душевнобольные никогда не скажут, что у них поехала крыша, они вообще к самоанализу не склонны. Все твои увлекательные видения и явления меня не очень занимали, пока я не услышала в подробностях эту историю про исчезнувших людей. Там, на Урале…

– А кто тебе рассказал?

– Ты рассказал.

– Когда? – изумился Славка.

– Ночью. В порыве страсти, – сказала она издевательски.

– Не может быть, – он отклеился от перил, – Лиль, я же просил, не надо со мной никаких экспериментов…

– Не вибрируйте, больной, дышите глубже, – беззаботно бросила она, но договорить не успела.

К подъезду подкатил вишнёвый «опель». С усачом, находившимся за рулём, впору было начинать здороваться. Лилия соскочила с перил и сделала тому знак подождать.

– Ты что-то знаешь об этом? – заторопился Славка.

– Н-ну, это вопрос не только ко мне, – сказала она и задумчиво потеребила ему футболку на груди, – я могу только попробовать связаться с человечком, который… в общем, интересный такой дядька. Если получится – съездим в гости, пообщаемся о всяком-разном. Хотя обнадёживать не буду, не всё от меня зависит. Так что сиди и жди звонка.

– Звони иногда хотя бы просто так, мне скучно без тебя, – вздохнул он, – и насчёт снов – это правда не шутка. Сны неприятные, и, кажется, они не собираются прекращаться. Может, попробуем от них избавиться?

Лилия усмехнулась и пожала плечами.

– Я не очень понимаю, о чём речь, и ты только что брюзжал, что не надо экспериментов. Ладно, вечером поговорим.

Уже взявшись за ручку дверки, обернулась и посоветовала в своей манере:

– А ты, когда спать приспичит, упади на пол и отожмись, раз сто. Или вокруг двора побегай, как этот дед. Сон пропадёт.