Саргон с силой выдернул лезвие из туши. По воде тут же разлилась алая кровь. Звон в ушах начал проходить, теперь напоминая отдаленный шум прибоя. Руки слегка дрожали. Из груди вырывалось тяжелое дыхание. Сердце билось о ребра.

– О, боги Уасет, с тобой все хорошо? – послышался знакомый голос. В нем угадывалась сильная тревога.

Саргон отвел глаза от мертвой гадины и поднял голову. Примерно в пяти махе от него стоял Джехутихотеп. Вода доходила ему до груди. Лицо мальчишки покрывала бледность.

«Или это просто отражения слепят мои глаза?».

– Нормально, – выдавил из себя мулат, шумно хватая воздух ртом. – Нормально.

– О, Амон-Ра, – с облегчением произнес тот, – я очень испугался за тебя.

– Да, – наконец, унимая дыхание и сердцебиение, выдавил Саргон, – я тоже… и не только за себя.

На одеревеневших ногах он поднялся. Голова слегка кружилась, однако шум в ушах полностью стих. С грехом пополам, мулату удалось восстановить дыхание. Сердце успокоилось.

Джехутихотеп сделал пару шагов вперед, с нескрываемым любопытством осматривая тело крокодила. Ящер лежал, угрожающе приоткрыв зубастую пасть. Однако теперь он не представлял никакой опасности.

– Не надо тебе рисковать, – сказал Саргон, убирая меч обратно на пояс.

Мальчик перевел взгляд на него:

– Но я не мог просто стоять и смотреть! Это же неправильно! Он чуть тебя не съел!

Саргон вздохнул:

– Он бы и тебя сожрал, если б дотянулся.

– Но все ведь обошлось, видишь? Собек хранит нас! – улыбнулся Джехутихотеп.

Его настроение передалось и спутнику.

Мулат вымученно ухмыльнулся:

– Неунывающий храбрец. Тебе в воины, а не в писцы надо.

Тот улыбнулся еще шире, но промолчал.

– Кстати, где Минхотеп?

Вдалеке послышалось громкое урчание.

– Он недалеко, – ответил паренек, – но очень сильно испугался. Я как-то удержался, когда верблюд побежал вперед…

– Ты удержался? – в изумлении перебил мулат.

– Да, – смущенно кивнул Джехутихотеп.

– Как тебе удалось?

– Не знаю, – честно признался парнишка, – я вцепился в поводья, что есть сил. Наверное, сам Амон-Ра хранит меня… А потом я стал успокаивать верблюда.

– И он послушал?

– Не сразу, – мальчик потупил взор, – но затем остановился, я спрыгнул и к тебе побежал.

Саргон подошел к Джехутихотепу и легонько потрепал его по плечу:

– Храбрец, – повторил он, – и спасибо тебе.

Тот просиял:

– Вместе нам никто не страшен!

– Точно. А теперь пойдем отсюда.

– Ага, – быстро согласился паренек. – Только смотри! У тебя кровь на щеке!

Мулат провел пальцами по тому месту, куда прилетел удар хвоста крокодила. На них осталась алая жидкость. Однако рана была неглубокой.

– Просто царапина, – успокоил он, – доберемся до Пер-Бастет, там и перевяжу.

– Тогда поехали! – с нетерпением молвил Джехутихотеп.

– Верно, – мулат подхватил его на руки.

– Эй, что ты делаешь?

– Чтобы Собек тебя не утащил.

Мальчик залился громким смехом.

[1] Та-Меху – дельта Нила.

[2] Биау – Синайский полуостров, с древнеегипетского «Горнодобывающая страна».

[3] Пер-Бастет (Бубастис) – древнеегипетский город, располагавшийся в Нижнем Египте на юго-востоке дельты Нила.

[4] Саргон иронизирует над именем мальчика. Джехути – древнеегипетский бог мудрости.

[5] Собек – древнеегипетский бог воды и разлива Нила, ассоциирующийся с крокодилом, считается, что он отпугивает силы тьмы и является защитником богов и людей.

В тронном зале воцарилась тишина. Тяжелая и гнетущая. Было слышно, как потрескивает пламя в треножниках. Звук от огня слабым эхом отражался от каменных стен.

Яхмеси Пен-Нехбет склонил голову на грудь. Внезапно ему стало нелегко смотреть в эти знакомые синие глаза. Ноги налились свинцом. Возникло острое желание присесть хоть куда-нибудь. Однако он твердо решил не показывать слабости перед Божественной супругой.