Мо Жань онемел.
– Как закончишь, составь опись.
Мо Жань при всем желании не мог найти слов.
– Завтра утром приду и проверю.
Что? Неужели ему придется провести ночь в «Аду красных лотосов»? Но он договорился с Ши Мэем, что вечером тот придет сделать ему перевязку!
Мо Жань открыл было рот, чтобы выторговать себе послабление, но Чу Ваньнину не хотелось больше с ним возиться. Взмахнув широкими рукавами, он развернулся и ушел в мастерскую, самым жестокосердным образом захлопнув за собой дверь.
Мо Жань, у которого сорвалась вечерняя встреча с другом, с головой ухнул в пучину ненависти к Чу Ваньнину, и ему захотелось взять и спалить все его книги.
«Хотя нет!»
Пораскинув мозгами, Мо Жань придумал кое-что поинтереснее…
Глава 9
Этот достопочтенный вовсе не любитель драматизировать
Вкус к литературе у Чу Ваньнина оказался просто ужасный: он держал у себя самые скучные, сухие и нагоняющие тоску книги.
Только взгляните на эти полки, забитые потрепанными томами!
«Собрание древнейших волшебных завес», «Атлас редких растений», «Мелодии духовной школы Жуфэн в Линьи», «Трактат о деревьях и травах»… Пожалуй, к развлекательной литературе можно было отнести всего несколько книжек наподобие «Путевых заметок о царстве Шу» и «Записок о блюдах царств Ба и Шу».
Выбрав среди них несколько книг поновее, которые Чу Ваньнин, видимо, не так часто брал в руки, Мо Жань изрисовал все их страницы эротическими картинками.
Рисуя, Мо Жань размышлял: «Хе-хе, здесь целая прорва книг, и одни Небеса знают, когда Чу Ваньнин обнаружит среди них несколько томов, изрисованных непристойностями. А когда обнаружит, не сможет узнать, кто это сделал, и ему останется только кипеть от бессильной злобы. Прекрасно, поистине прекрасно!»
Эти мысли привели Мо Жаня в такой восторг, что он не выдержал и хихикнул, сжимая в руках разрисованную книгу.
Используя всю силу своего воображения и таланта, Мо Жань расписал больше десятка фолиантов. Он ловко зарисовывал любую приходившую ему в голову похабную картину, четкими, уверенными мазками выписывая тела в облегающих одеждах с воздушными шлейфами и рукавами.
Если кому-нибудь вздумается одолжить у старейшины Юйхэна книгу и читателем окажется одна из тех девушек, о нем наверняка пойдут кривые толки…
«Старейшина Юйхэн – настоящее животное в человеческом обличье! Оказывается, внутри его “Наставлений о чистых помыслах” скрываются картинки с мужчинами и женщинами, занимающимися любовью!»
«Ай да старейшина Юйхэн, а еще учителем называется! Да у него в учебнике мечевого боя нарисована такая пошлятина, что смотреть противно!»
«Бессмертный Бэйдоу, э? Да он просто зверюга, одетая в мужское платье!»
Чем дальше Мо Жань углублялся в свои фантазии, тем смешнее ему становилось. В конце концов он, держа в одной руке кисть, а другую прижав к животу, просто рухнул на пол и принялся кататься туда-сюда, булькая от хохота и дрыгая ногами. Ему было так весело, что он даже не заметил, как в книгохранилище кто-то заглянул.
Взгляду стоящего на пороге Ши Мэя предстали разбросанные по полу книги и Мо Жань, который перекатывался по ним, хохоча как сумасшедший.
– А-Жань, чем это ты тут занимаешься?
Опешивший Мо Жань резко сел и торопливо захлопнул все разрисованные книжки, после чего фальшиво протянул:
– По… пол натираю.
– Своей одеждой? – поинтересовался Ши Мэй, сдерживая улыбку.
– Кхе-кхе… Я просто не смог найти тряпку. Ладно, это совершенно неважно. Ши Мэй, зачем ты пришел сюда, да еще так поздно?
– Я заходил в твою комнату, но тебя там не оказалось. Я поспрашивал, и мне сказали, что ты у учителя.
Подойдя ближе, Ши Мэй помог Мо Жаню собрать разбросанные по полу книги, после чего добавил с мягкой улыбкой: