Вторую прядь волос Адоната бросила в огонь тоже после небольшой фразы. Древний язык звучал для Гаяра непонятным набором звуков, и он настороженно застыл в ожидании ответа огня. По поведению языков пламени костра он уже начинал догадываться, каков ответ. На этот раз, когда пламя уменьшилось почти в два раза, но по-прежнему тянулось кверху, он догадался, что на этом пути их ждут неприятности, хотя они и должны их преодолеть.

Третий клок волос сгорел мгновенно и огонь никак не поменял свое поведение. Его пламя ровно тянулось вверх и, казалось, даже не заметило, что только что поглотило волосы.

– Что было в твоем третьем вопросе? – спросил Гаяр.

– Я спросила огонь: «Все ли с Гаяром и Адонатой будет хорошо?» И огонь ответил, как ты уже догадался, что мы оба будем живы и здоровы. Второй вопрос был о пути через Согдиану…

Она ненадолго замолчала и повернула к Гаяру голову, обрамленную густыми волосами. Ее широко расставленные глаза смотрели тревожно.

– Говори! – потребовал эмир.

– Мы понесем потери, но пройдем Согдиану…

– Странно, – потер бороду Гаяр. – Согдиана – это же арабская провинция!

– Я говорю тебе то, что мне сообщает огонь. Я знаю его язык!

– А первый вопрос?

– Путь через земли огузов безопасен, потери будут небольшие.

Отблески пламени небольшого костра играли на лице Гаяра, его глаза прикрылись веками: эмир раздумывал, как поступить. Путь вдоль реки Сыр-Дарья, где много пищи и корма для лошадей, казался самым легким, а путь в земли огузов лежал через пески и требовал большого напряжения и воинов, и животных.

– Каким будет твое решение? – не удержавшись, спросила Адоната.

Гаяр открыл глаза, и они блеснули, отражая свет костра.

– Мы идем через земли огузов.

Адоната с облегчением откинулась на кошме и улеглась головой на валик: он, наконец, поверил ей!

На границе Персии и земли огузов передовой группе отряда Гаяра из двух десятков воинов преградил дорогу отряд арабов халифа Хусейна. За проход в земли огузов они потребовали плату в размере пяти мешочков серебряных монет. Конечно, это являлось превышением полномочий, но воины халифа в бою со степными воинами племени тюргешей потерпели поражение, шли без добычи и были готовы напасть даже на соплеменников, лишь бы не прийти из похода пустыми. А тут попались какие-то гулямы со светлыми волосами, совсем непохожие на коренных арабов, на хороших лошадях, хорошо вооруженные, богато одетые. Как с них не потребовать плату за пропуск в земли степного народа, где они, возможно, захватят большую добычу?!

В отличие от гулямов, воины халифа передвигались на ослах и верблюдах и, преградив путь гулямам, спешились, готовясь к бою. Их было много, несколько тысяч. Нестройная толпа, вооруженная оружием разных народов, начиная от двуручного меча фракийцев ромфея до простых клинков горцев, выстроилась в неровную линию для боя с гулямами.

– Что будешь делать? – спросила Адоната.

Гаяр коснулся каблуками сапог боков своего коня и двинулся вперед для переговоров с предводителем арабов. Адоната последовала за ним. Он оглянулся на нее, но не остановил. Вождь арабов, положив руку на длинную, украшенную драгоценными камнями саблю, смело выступил перед строем своих воинов.

– Мы воины египетского султана… – начал Гаяр.

– Мне все равно, чьи вы воины! – гордо прервал эмира араб. – Здесь земли, завоеванные нами, воинами халифа Сирии, и никто не может продвигаться по ним, не уплатив за это налог. Поэтому с тебя пять мешочков с серебряными динарами и…

Араб жадно взглянул на остановившихся в отдалении гулямов и при виде статных лошадей алчно потребовал: