– Есть возможность добавить несколько рельс, разрушенных нашей диверсионной группой, взять мост – или хотя бы проскочить его – и выйти к Вранглеровке, где сейчас находится почти автоматическая машина по производству настоящих рейхсмарок, – сказал Ман.

– Бумаги нет, – ответил Ван, как будто к нему именно и обращались.

– Ты кто? – спросил его Ман.

– Заведующий.

– Чем?

– Ну, не бумагой же! в конце концов.

– Почему?

– Потому что я ее вообще в глаза не видел.

– Бумага есть, – сказала Лиговка, – но она у группировки Зиг.

– Место? – спросил я.

– Пока неизвестно, – ответил Ван. И добавил: – Если только проверить наш бывший опорный пункт Конец Света.

– Можно говорить без конца, – сказала принцесса Ли, как, то ли по запарке, то ли, как назло ей называл Стук, запропастивший куда-то, ее бывшую столовую в этом богом забытом краю:

– Конец, – но, чтобы без плагиата, – без:

– Фильма. – Просто так: мероприятие супа.

Имея видимо, нарочно, в виду, что это мы ходим на прием к Супу, а не наоборот:

– Он хлопает в ладоши, когда мы посещаем его улыбками.

– И в качестве своей первой победной операции предлагаю захватить бумагу для денег и машину для их окончательного рождения.

– Простите, сэр, в какой последовательности? – спросил Ван.

– В произвольной.

– Для нас уже нет туда прямого пути, – сказал Стук.

– Почему?

– Я сдал эту территорию в аренду на некоторое время.

– Кому?! – ужаснулся даже Ман, хотя не исключено, что некоторое количество крашеной бумаги в поддельных рейхсмарках – принял.

И надо думать, как задаток, хотя мог заставить Стука и рассчитаться сразу в виду пока еще существующего предположения, что:

– Жить всем вместе в Аргентине, – может и не получиться.

– Мне посоветовали, – сказал я, – сделать ход породистой кошкой.

– Какой, простите?

– Мэй би, шотландской черепахового окраса. И так как среди вас может быть человек не нашего окраса, то и вывод:

– К атаке на мост, впе-еред-д!

– Это сзади, – сказала Лиговка, не подумавши, что если паровоз стоит передом к Концу нашего леса, это еще не значит, что нельзя двигаться задом.

И когда все промолчали, и решение, значит, было принято без прямого противодействия, вынудил самого себя признаться, в ответ на задержавшийся их знак молчания:

– Неужели у нас нет машиниста?

Почти каждый попытался влезть с предложением:

– Я поведу, – но уже после того, как мной было объявлено:

– Машинист на двойном тарифе.

Даже Лиговка доходчиво пояснила, когда позвала меня в отдельный блиндаж:

– Кочегара у меня почти никогда нет – это раз, и всё делать самой приходится – два.

Честно, мне иногда кажется, что я даже и родилась в Аргентине.

– Хочешь заранее накопить валюты на стометровый, но свой участок моря?

И она согласились, хотя и только на кочегара, ибо вежливо попросил понять, что здесь только:

– Я имею возможность делать предложения.

Все же сделали немного по-другому:

– Подошли почти к самому Краю Конца, чтобы сделать полный разворот на его вертушке, но недопоняли, что эти Немсы оставили на этой последней остановке засаду, чтобы только предупредить для начала:

– А дальше некуда, – ибо, если вы промахнетесь, то назад уже никогда не вернетесь. – И значит:

– Заработал их пулемет Пила Хи, или Крестовик, и прямо по нашему тендеру – или что у них есть еще там:

– Чтобы защитить машиниста от агрессии окружающей среди, но не медведей, в данном случае, не от недостатка топлива между перегонами, а вот этой Эмгой, чьё имя пока еще никому не принадлежало.

Паровоз забуксовал, и я попросил Лиговку посмотреть

– Что именно, сэр, сколько человек вы зарезали сразу, или хотите, чтобы я составила акт с протоколом и подписью, выдав эти жертвы за уловки медведя хитро, так сказать: